Глава 2.

Драко тащил Рона в спальню Гриффиндора, ругаясь при этом на чем свет стоит. Ошеломляющее заклятие было не самым лучшим вариантом транспортировки ничего не соображающего Уизли. Мотающийся из стороны в сторону Рон так и норовил зацепить мантией за острые углы лестниц и доспехов рыцарей, при этом всякий раз, как только тот приближался к очередной картине, их возмущенные обитатели громко ругались и демонстративно затыкали носы. И было от чего. Он Рона несло спиртным за несколько метров, Драко уже давно мутило от запаха виски, единственной мечтой его стало поскорее швырнуть гриффиндорца в руки Гарри или Гермионы. Конечно, Драко и сам никогда особо не возражал, чтобы пропустить стаканчик-другой маслянистого эля или коктейля, но напиваться до такой степени ему претило. Он предпочитал находиться в ясном уме, чтобы в любой момент можно было сосредоточиться и принять решение. Драко взгромоздил Рона на последнюю лестницу перед портретом Толстой Тети и, держа Уизли на почтительном расстоянии от своей мантии, словно какую-то гадость, начал толкать его вперед. Удивительно, как этому рыжему сегодня «повезло», подумал Драко. Напиться до чертиков и не встретить ни одного преподавателя Хогвардса, а уж тем более, Снейпа – это действительно удача.

- Отмечаем чей-то день рождения? – сонно пробормотала Толстая тетя.

- Молочный коктейль, - скучно протянул Драко.

- Вот бы не отказалась, - радостно заметил портрет и бесшумно отъехал в сторону.

Преодолевая последнюю степень отвращения к Уизли, Малфой дотащил его до кресла и с силой швырнул в него. Рон приоткрыл глаза и застонал:

- Поаккуратнее, Малфой. Не лишай мир будущего писателя, кто еще сможет восхвалить великого Гарри Поттера.

- Ты противен мне, Уизли. От твоего перегара у меня кружится голова. Благодари Бога, что я не привел тебя по ошибке к Снейпу или МакГонагл, хотя, наверное, так и надо было поступить.

- Я хочу пить… - жалобно простонал Рон.

- Ассио! – в усмешке сказал Драко и резко взмахнул рукой в сторону кресла. Графин с соком с хлопком ударился о рыжую шевелюру Рона и выплеснул содержимое прямо на голову.

- Драко! – сверху торопливо спускалась Гермиона, а из спальни мальчиков высунулась взъерошенная голова Гарри.

- Прекрати сейчас же!

Драко передернул плечами и небрежно заметил:

- Он сам попросил воды, никто же не виноват, что он не в состоянии попасть в кувшин головой.

Но Гермиона его уже не слышала. Она подбежала к креслу и начала торопливо вытирать голову Рона своим полотенцем. На лице Уизли появилось счастливое выражение блаженства, хотя глаза его были уже закрыты, а горло издавало звуки, очень похожие на храп.

- Завтра напьюсь до поросячьего визга. Грейнджер,  ты придешь ночью вытереть мою голову? - Драко не упустил шанса съязвить.

- Только попробуй, и я применю рвотное заклинание колдомедиков, - жестко отрезала Гермиона.

Драко покачал головой и направился к выходу. Свое обещание он выполнил, хотя никто ему особой благодарности не выразил.

Малфой! Спасибо!

Советую тебе, Поттер, порекомендовать своему Уизли хорошую команду по обрыву запоя. Доброй ночи.

Гарри спустился вниз и присел рядом с Гермионой перед креслом. Рон что-то мурлыкал себе под нос, изредка издавая какие-то гортанные звуки, похожие на отрыжку. Когда-то Гарри один раз сам был в таком состоянии – Малфой притащил его в подвальчик Хогсмида, чтобы накачать его спиртным. Интересно, со стороны он выглядел лучше или хуже Рона?

- Гарри! – его рассуждения были прерваны Гермионой. – С чего бы это он так?

- Не имею ни малейшего понятия, – он пожал плечами. – Может, снова неразделенная любовь?

Гермиона с упреком посмотрела на Гарри – под таким взглядом он смутился. Он мог только догадываться о причинах поведения Уизли, но никакой уверенности в нем не было.

Рон внезапно приоткрыл глаза и мутным взглядом уставился на Гарри и Гермиону.

- Мои драгоценные бывшие друзья, - промямлил он. – Неплохая ночь, неправда ли? Поттер, может, пропустишь со мной стаканчик, у меня в бутылке что-то еще плескалось.

Рон потянулся к карману мантии и вытащил виски. На дне действительно немного оставалось. Гарри с отвращением передернулся.

- Прекрати, Рон. Тебе уже достаточно.

Но Уизли уже открыл бутылку и тихонько взбалтывал содержимое. Гермиона в отчаянии схватила руку Рона.

- Перестань, Грейнджер! Надо выпить, мне не хватает смелости сообщить Поттеру хорошую новость, - Рон вцепился в виски.

- Отпусти его, Гермиона. – Гарри был в состоянии холодного бешенства. – Если у него хватает воли только под алкогольными парами, пусть пьет!

- Гарри!..

- Пусть пьет! – Заорал он. – Так что ты хотел сказать, Уизли?

Рон с каким-то чувством собственного превосходства посмотрел на Гарри и почти торжественно произнес:

- У меня есть кое-что для тебя, Гарри. Я тут пробегал мимо Запретного леса (или проползал?). Твои родители передают тебе приветы с того света… Твое здоровье, Поттер…

Симус был в отчаянии. Он не видел, что происходило в общем зале Гриффиндора в эту ночь, но, судя по лицу Уизли, спокойствием здесь и не пахло. Младшие школьники тихо перешептывались в разных углах своих спален, Невилл и братья Криви пытались выяснить хоть что-то у заплаканной Гермионы. Финниган уже облазил все закоулки Хогвардса, чтобы отыскать Гарри, но тот как сквозь землю провалился. От Рона добиться ничего не удавалось – он молча сидел в ванной комнате и не открывал никому дверь. Прекрасное солнечное утро было безнадежно испорчено. Симус в нерешительности сел в кресло и задумался. Гриффиндор сейчас был не в лучшем положении – каждое снятое очко отдаляло их от Ровенкло, претендента на кубок школы в этом году, а тут еще такое. Сколько очков они потеряют на этот раз?

- Симус, - молчание прервала Джинни. – Не переживай так, я уверена, что все образуется. Гарри и Рон не первый раз ссорятся. Конечно, до такого не доходило, но им ведь выпало не так уж мало в последнее время. Я знаю, что Гарри уже сожалеет о произошедшем, дай ему возможность остыть и придти в себя.

- Джинни, я вовсе не виню Гарри или Рона, - Симус был очень расстроен. – Но как на это посмотрят преподаватели и наши младшие учащиеся? Я ведь староста факультета, а в последнее время у нас не лучшие позиции. От Гермионы никакой помощи – она в последнее время так отдалилась от своих обязанностей.

Джинни взяла Симуса за руку.

- Не надо ее винить. Дай ей немного времени, она поможет им и все наладится.

- Хотелось бы верить, Джинни, хотелось бы. Может, хоть на завтрак Гарри придет…

Черт, Симус совсем забыл, что времени уже почти девять утра, а он и не вспомнил ни про завтрак, ни про занятия. Финниган молча поднялся и громко возвестил о распорядке дня для остальных учащихся.

Надежды Симуса не оправдались. На завтраке он так не увидел ни Гарри, ни Рона, вдобавок профессор МакГонагл достаточно подозрительно поинтересовалась причиной их отсутствия. Финнигану ничего не оставалось делать, как молча покачать головой, опустив глаза в пол. Гермиона молча запихивала в себя малиновый пудинг, бросая отчаянный взгляд на Драко. Драко… Как мог Симус забыть про этого самодовольного придурка? Нет, конечно, ради Гарри он смирился с частым присутствием Малфоя в их башне, ведь они теперь братья вроде как. Но уничтожить все воспоминания о проделках Драко и его бесстыжей совести, которую Симус, как ему казалось, видел насквозь, он не мог. Но поговорить с Малфоем все-таки надо было.

- Эй, Малфой, можно тебя на пару слов? – преодолевая отвращение к самому себе прокричал Симус.

- Это вы мне, уважаемый староста Гриффиндора? – Драко смотрел на него с нескрываемым любопытством. – Я весь во внимании. Вы так редко балуете меня своими вопросами.

Симус смутился. Конечно, ему следовало бы быть чуть приветливее с Малфоем, но…

- Ты не видел Гарри?

- Интересный вопрос. Разве он учится не на твоем факультете, Финниган?

- А разве он не твой брат? – Симус был непреклонен.

Драко чуть смутился, и Финниган заметил это. Симус знал, что между этими двумя постоянно присутствует невидимая связь и найти друг друга им не сложно. 

- Э-э-э, Финниган, поищи его в ванной Меланхольной Миртл.

Гарри задыхался от наступившей тоски и боли. Наступило уже утро, а он никак не мог сосредоточиться на своих мыслях. После того, как Рон произнес последнюю свою фразу, в голове Гарри что-то щелкнуло, словно переключатель, и выпустило всю ненависть и злобу, которая годами накопилась в нем. Дело было не том, что Рон напомнил ему о родителях, и не в том, что это сделал именно Уизли. Жалость к своим родителям, что они пожертвовали собой ради него, и он НИКОГДА их не увидит и не поговорит с ними, всегда переполняла его душу. Даже если Рон и видел кого-то вчера вечером, почему это был не Гарри? Даже Малфой разговаривал с ними, когда…

«Твое здоровье, Поттер». Гарри схватил бутылку с виски и со всего размаха ударил ею об ненавистную рыжую голову Рона. Стекло разбилось на мелкие осколки, безжалостно вонзившись в лицо Уизли. Но Гарри не обращал уже никакого внимания: он без остановки бил Рона по всем частям тела, сбивая свои пальцы в кровь. Он поднял одной рукой голову Уизли и замахнулся другой…

- Гарри! Не надо! – Гермиона бросилась к нему.

- ОТОЙДИ!!! – проревел он. – Прочь!

Гермиона словно наткнулась на какую-то невидимую преграду и ее с силой отшвырнуло в угол комнаты. Она в ужасе сжала голову руками и застонала.

- Я хочу, чтобы ты умер, Уизли! - закричал Гарри и со всего размаха ударил его в лицо еще раз. Голова Рона откинулась назад, и на кровоточащем от ран и стекла лице появилась одна единственная слеза. Слеза Рона.

Это вернуло Гарри из небытия. Он с отвращением уставился на свою работу и его затошнило. Рон молча поднялся на своих подгибающихся ногах и, размазывая кровь по лицу, направился в ванную. Больше Гарри его не видел. Гермиона плакала в углу комнаты, изредка утирая слезы своей мантией. Гарри подошел к ней и зарылся головой в ее коленях. Прошла целая вечность, они о чем-то говорили, потом вместе плакали и снова говорили, рвались к Рону, который так и не выходил, затем Гарри осознал, что Гермиона его ни в чем не винит. Но ему стало страшно, а когда Гарри испытывал такое чувство, весь мир переворачивался.

Он понимал, что говорить о чем-либо с Роном в настоящий момент бесполезно. Не найдется никаких слов, чтобы объяснить его состояние в эту ночь. Поэтому уже несколько часов он находился здесь, в этой давно забытой ученицами ванной комнате. Даже Миртл деликатно оставила его в покое, увидев, что у Гарри нет никакого желания разговаривать.

Тебя объявили в розыск, Поттер. Скоро на каждом столбе Хогвардса будет висеть объявление: разыскивается Особо-Опасный-Мальчик.

Отстань, Малфой. Или я тебя заблокирую.

Какие мы злые! Поаакуратней там с моим Амулетом Жизни, не проглоти ненароком.

Еще одно слово…

Только три, Поттер. ТЕБЯ ИЩЕТ СИМУС.

И не вздумай ему сказать!..

И не подумаю. Он так зол, что готов снять с собственного факультета добрую сотню очков. Ты же не подложишь свинью Гермионе?

Действительно, Симус вполне на это способен – в подобных ситуациях он напоминал Перси. Финниган не очень любил серые оттенки, предпочитая делить мир на черное и белое, что ему частенько мешало в отношениях с другими людьми. Взять хотя бы Малфоя…

- Гарри! – в ванную ворвались Симус и Джинни. – Мы тебя ищем все утро. Ты в курсе, что Рон ушел?

- Куда? - равнодушно спросил Гарри. – В Запретный лес?

- Нет, - Джинни замолчала. – Он пошел к Дамблдору.

Драко переминался с ноги на ногу. На последний вопрос Дамблдора ему очень не хотелось отвечать, но директор Хогвардса буквально сверлил его своим тяжелым взглядом.

- Да, профессор. Когда я привел Уизли в спальню, шрамов на лице у него не было. Может, он споткнулся об лестницу?

- Я понимаю, Драко, - профессор нахмурился, - что мистер Поттер ваш друг и брат, однако учитывая обстоятельства, это не тот случай, чтобы защищать его.

Гарри безучастно смотрел в пол. Он не боялся исключения из школы – до экзаменов оставалось все три месяца, по большинству предметов он успевал, в конечном счете, можно сдать их экстерном в другой школе.

- Мистер Поттер, это вы избили Рона Уизли? – Дамблдор умоляюще посмотрел на него, и в этом взгляде Гарри прочел: скажи правду.

- Да, профессор. Я…

- Мистер Уизли передал мне письмо, - перебил его Дамблдор, - точнее, два письма. И попросил отдать тебе одно, в зависимости от твоего ответа. Тебе, Драко, тоже. Но он очень просил не читать их друг другу. Это, как он сказал, в память о ваших прежних отношениях.

Драко сунул пергамент в карман брюк и с любопытством взглянул на Гарри. Тот дрожащими руками потянулся за своим конвертом, но Дамблдор его на секунду остановил и мельком взглянул на руку. Нахмурившись, передал конверт и пожелал успехов на занятиях днем.

Гарри не был уверен, что хотел выполнить просьбу Рона, но Драко первым заблокировал внутреннюю связь с ним. Поэтому он разорвал конверт и стал читать:

Гарри!

Я рад, что ты нашел в себе силы и не соврал сегодня. Драко тоже молодец. Мне трудно было принять это решение, не поговорив с тобой. Считаю, что всем нам нужно сейчас успокоиться и побыть на расстоянии. Поэтому меня не будет в Хогвардсе примерно неделю. Мне нужно кое-что выяснить в моих догадках и разобраться в них самому, без Гермионы. Если ты сейчас держишь в руках это письмо, значит, я не ошибся. Значит, я в тебе никогда не ошибался. Прости, если сделал тебе вчера больно – я не должен был говорить с тобой в таком виде, но, если ты мне веришь, это правда. То, что я вчера тебе сказал. Это правда. Прости. И не обижай Гермиону. Скажи, что я улетел залечивать зубы к ее родителям.

Твой (зачеркнуто) Рон.

П. С. Пошли это письмо со Свином, я буду знать, что ты поступил честно.   

Как-будто тонна груза свалилась с Гарриных плеч, он почувствовал, что его волшебное «я» наполнилось новой энергией, а жизнь приобрела краски. Гарри посмотрел на потолок – сверху падал снег, устилая Гриффиндорский холл своими хлопьями. Он ЗНАЛ, когда и почему это происходит, значит, он СМОГ, значит, он ПРОСТИЛ.

Кто-то нетерпеливо укусил его за палец – совенок Рона просто метался от желания отнести хозяину это письмо. Гарри привязал пергамент к лапке, но в тот же момент остановился и снова развернул его. И над зачеркнутым словом написал крупными буквами «ТВОЙ». «ТВОЙ ГАРРИ».

Гермиона раскрыла глаза, когда Гарри сообщил ей о письмах Рона и его «отпуске». Она, правда, тут же проворчала, что Рону без нее не справиться со своими догадками и задачками, но Гарри ее не осуждал – Гермиона всегда могла найти сложное решение любой проблемы: от вычисления предела двухстраничной функции до поиска булавки в стоге сена. Настроение у обоих немедленно поднялось, хотя Гарри так и подмывало спросить у Малфоя о содержании письма, адресованного ему. Неужели Рон и ему написал такое же трогательное письмо?

Нет, он признался мне в любви к моим плавкам. Он просто мечтает с меня их снять и …

Малфой!   

… повесить вместо слизеринского флага. Не волнуйся, Поттер, черным снегом я в гостиной не швырялся.

Ну, хоть намекни, Малфой…

У меня пустой пергамент, смотри сам.

Драко молча протянул пергамент, и Гарри увидел абсолютно пустой листок бумаги.

- Действительно, пусто, - протянул разочарованно он.

- Пусто? Ах, да, пусто, - рассеянно пробубнил Драко. – Вы идете на занятия?

Но прежде чем войти в класс профессора Флитвика, у Гарри проскользнула мысль, что Малфой что-то скрыл от него. Дождавшись пока учащиеся рассядутся, маленький преподаватель взобрался на стол и торжественно прокричал:

- Мои дорогие! Сегодня мы начнем изучать самое последнее в вашей программе обучения волшебное искусство – искусство Аппарации. Или, говоря проще, умению мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую. Ну, например, вот так.

Раздался небольшой хлопок, и Флитвик исчез со стола, появившись практически сразу на противоположном шкафу с книгами. Во многих семьях волшебников это не считалось чем-то особенным, аппарировали практически все взрослые колдуны, но крошечный профессор сделал это так изящно и так смешно, уронив несколько свитков со шкафа, что многие разразились аплодисментами. Флитвик деликатно поклонился и тут же аппарировал обратно на стол.

- Но… профессор, нам ведь говорили, что в Хогвардсе нельзя аппарировать, - удивленно подняла брови Гермиона.

- Совершенно верно, мисс Грейнджер, - радостно запищал профессор. – Но мы с директором школы наложили на этот класс специальное заклятие, чтобы вы могли попробовать в пределах этой комнаты.

Казалось, крошечный профессор сам радовался такой возможности.

- Прежде всего, вы должны сосредоточиться и запомнить место предстоящей Аппарации. Внимательно всмотритесь в ту точку, куда хотите переместиться и запомните ее в деталях. Постарайтесь вникнуть в каждую из них, как-будто срастись с этим местом. Оглядите внимательно класс и найдите точку, куда вы попробуете аппарировать.

Несколько пар глаз начали шарить по пространству в комнате, внимательно осматривая каждый закоулок – никто не желал столкнуться с кем-либо нос к носу.

- Теперь дотроньтесь рукой до волшебной палочки и четко проговорите: «аппарейтед». Приготовьтесь сделать все вместе.

Интересно, если я представлю топик Паркинсон, куда я попаду?

К врачу, Малфой, тебя хватит сердечный удар, если ты столкнешься с ней лицом к лицу.

А за какое место нужно держаться, если нам с тобой не нужна палочка? Может,…

Не мешай, а то я аппарирую прямиком к твоему «месту».

А хотел бы, Поттер?

Заткнись!

Класс замер в ожидании команды Флитвика, нервно сжав палочки.

- На счет три. Раз,… два,… три!

Класс выдохнул одним залпом «Аппарейтед», и тотчас же раздались моментальные хлопки. Гермиона очутилась на подоконнике, Гарри на стуле около двери, Малфой чуть ли не верхом на статуе средневекового рыцаря, остальные разместились в разных частях класса, по счастливой случайности так и не столкнувшись ни с кем лбами.

- Прекрасно! – радостно пропищал голос Флитфика откуда-то сверху.

Студенты подняли голову и увидели, как маленький профессор покачивается на люстре. Картина была достаточно забавная.

- Невилл, попробуйте еще раз! – Гарри увидел, что Долгопупс единственный, кто так и не смог переместиться.

Невилл тяжело вздохнул и закрыл глаза. «Аппа…»,- начал шептать он.

- Эй, Долгопупс! – Малфой замахал ему рукой.

- … рейтед, - закончил Невилл и, открыв глаза, уставился на Драко. Тот не преминул показать ему язык. Хлоп! Верхняя часть туловища Долгопупса обхватила Малфоя за шею, чтобы не свалиться вниз, а нижняя – переместилась на стол Флитвика. Все в оцепенении уставились на разные части Невилла, и только Драко орал, чтобы Долгопупс с него слез.

Флитвик что-то выкрикнул сверху, и ноги Невилла вернулись к его верхней части. Малфой не удержался и свалился под тяжестью своей ноши.

- Мистер Малфой, это вам прекрасный урок, чтобы в будущем не отвлекаться самому и никому не мешать. Минус балл со Слизерина.

- Профессор, - подняла руку Гермиона, когда все аппарировали на свои места, - если я правильно поняла, очень важно грамотно представлять место Аппарации. А если необходимо сделать это в незнакомую тебе ранее точку?

- Прекрасный вопрос, мисс Грейджер! Балл Гриффиндору!- Флитвик очень любил ее вопросы. – В таком случае вам на помощь придет арифмантика и ее волшебные формулы, которые вы начнете изучать в ближайшее время с профессором Вектор. А вот как их использовать, я расскажу на следующих занятиях. И запишите домашнее задание – несколько комнат будут доступны для Аппарации в следующий раз. Но я не скажу, какие. Поэтому постарайтесь напрячь память и представить хоть какое-нибудь место, чтобы выполнить задание.

Невилл, у которого с памятью всегда были проблемы, тяжело вздохнул и пробормотал:

- Надеюсь, это будет столовая или туалет для мальчиков.

Драко прикрыл занавеску около своей кровати, и, убедившись, что в спальне никого нет, снова достал письмо Рона. Почерк у Уизли был настолько размашистый, что окончания слов приходилось читать на обратной стороне.

Драко!

Спасибо, что помог мне вчера добраться до кресла, не дав замерзнуть около Запретного леса. Я не помню, что говорил тебе уже в башне, но знаю, что ты поверишь мне. Я видел родителей Гарри, это не бред и фантазия. И я знаю, что это было не просто так. Покажи Гарри второй листок пергамента, но не говори, что ты видел на нем. Притворись, что пергамент пуст. Пусть Гарри сам скажет. Сову, если Свин не вернется, попроси у Джинни. Только обязательно пришли ответ. Нам всем это очень важно.

Рон Уизли.

Драко перечитал письмо еще раз, затем взглянул на второй кусочек пергамента. На нем тем же почерком было нацарапано: «Драко и Гарри», надпись была сделана достаточно жирно, и было непонятно, почему Гарри ничего не увидел. Драко не хотелось впадать в панику из-за какого-то клочка бумаги, который вполне мог быть просто заколдован на определенного адресата. Учитывая характер Рона, Малфой мог с уверенностью сказать, что на подобные штучки Уизли вполне способен – взять хотя бы его отчаянную ревность Драко к Гермионе и Гарри. А если учесть события недавнего времени и то, что Рон отдалился (или его отдалили) от своих друзей, то он вполне мог пойти на отчаянный шаг, только бы привлечь к себе хоть немного внимания. Драко никогда не испытывал особой приязни к вечно нехоленому Уизли. Его одежда с плеча старших братьев и вечные дурацкие свитера мамаши раздражали Малфоя, плебейская манера говорить (у магглов вроде принято говорить «деревенщина») выводила его из себя уже на второй фразе, эмоции, которые буквально били фонтаном из Рона, бесили хладнокровного Драко. И если бы не Гарри, он и близко бы не подошел к Уизли. Джинни в этом плане имела гораздо выгодную позицию – она… просто нравилась Драко. «И почему у нее такие ненормальные братья?» - он задал вопрос сам себе.

Его размышления прервал Гордон Кейл, первокурсник его факультета:

- Мистер Малфой! Профессор Снейп просит вас отправить учащихся на обед и проконтролировать выполнение домашних заданий по его предмету. К нему срочно прибыла сова из министерства, и он отбыл в Лондон.

Драко спустился вниз и неохотно собрал учащихся факультета в холле. Вообще-то командовать ему нравилось, во вкус он вошел еще во времена Крабба и Гойла, когда заставлял их плясать под свою дудку практически каждую минуту. Но они были настолько тупы, что даже не осознавали этого. Когда был жив его отец, тот непрестанно твердил ему: «Мы созданы быть волшебниками: одни – сильными, другие – слабыми. Но если у тебя есть ум и воля, количество волшебства неважно». Люциус частенько любил доводить Драко до истерики, измываясь по любому удобному случаю. Может, поэтому Малфой-младший стал таким хитрым и изворотливым, как любимая змея его отца.

Гарри поднялся в холл Гриффиндора, чтобы переодеться после занятий по уходу за магическими существами. Чарли заставил их хорошенько попотеть, объясняя как правильно связывать драконов и заставлять хоть как-то повиноваться своему хозяину. Огнеупорное зелье пригодилось как нельзя кстати – маленькие дракончики осыпали учеников снопами огня и пепла, не желая подчиняться никому. Невилл при каждом выдохе дракона отскакивал назад и бросал начатую работу, поэтому Гарри приходилось выполнять все самому. В конце концов, израсходовав почти трехдневный запас дефицитного зелья, он разозлился на Долгопупса и поклялся больше с ним в паре не работать.

Гарри стянул промокшую насквозь футболку и запачканные в весенней грязи брюки, небрежно бросив их около кровати. Кучка одежды мгновенно исчезла – домовые эльфы знали свое дело, а после того, как в Хогвардсе снова поселился Добби, Гарри больше не беспокоился о таких вещах как, пардон, трусы и носки – последние всегда были чистыми и наглаженными, только в редких случаях почему-то непарными. Дверь в комнату приоткрылась, но Гарри не обернулся – следом за ним поднимался Невилл, чтобы в очередной раз поплакаться о своей нескладывающейся колдовской жизни.

- Гарри!

- Джинни, черт побери! Я переодеваюсь! – Гарри не успел отпрыгнуть за занавеску.

- И не мечтай меня смутить! У меня в доме шесть братьев, так что парней в трусах я насмотрелась достаточно! – Джинни деловито оглядела слегка порозовевшего Гарри. – У вас с Драко одна пара боксеров на двоих?

Гарри окончательно покраснел. С тех пор, как он поселился в особняке Малфоев вместе с Нарциссой и Сириусом, Драко первым делом вышвырнул почти все нижнее белье Гарри, которое, по его мнению, позорило особняк и смущало привидений. Он тогда нехотя согласился с ним, поскольку никогда не уделял никакого внимания подобным вещам. Драко, помнится, щедро вывалил половину шкафа и сортировал белье по принципу тебе-мне. Остановился он тогда всего лишь один раз, стараясь незаметно кинуть в свою горку какие-то совсем маленькие трусики.

- Эй, Малфой, это от твоей подружки на память? – загоготал тогда Гарри.

- Заткнись, Поттер – деревенщина. – На бледном лице Драко выступили чуть заметные розовые пятнышки. – Это для специальных случаев. Под атласные или просто тонкие брюки, чтобы резинки не были видны.

Гарри прервал воспоминания.

- Я видела на Драко такие же, у нас дома прошлой осенью, - хихикнула Джинни. – Ладно, я буду деликатной девочкой. Пока ты был на уроке у Чарли, Свин принес тебе письмо от Рона и еще какую-то коробочку. Я проверила ее на всякий случай (да нет, я не открывала, я могу чувствовать зло и через упаковку), вроде все в порядке. Только вот от кого?

С этими словами Джинни кинула ему пергамент и почти крохотную коробочку, симпатично обвязанную на рождественский мотив. Сгорая от нетерпения, он открыл ее и с недоумением уставился на маленький серебряный перстенек. Гарри улыбнулся. Для подарков на день рождения рано, Гермиона выбрала бы что-нибудь подороже, Рон не стал бы посылать его инкогнито, а Драко скорее подарил бы ему очередные шорты от Кельвина Кляйна. Может, Сириус? Тем не менее, Гарри не задумываясь одел его на безымянный палец левой руки, с удовольствием замечая, что перстень пришелся ему по размеру.

Гарри!

Спасибо, что прислал письмо так быстро. Я нисколько не сомневался, что это будет именно этот вариант. Со мной все в порядке, отъедаюсь дома и зализываю раны.

Гарри содрогнулся при воспоминании о своей жестокости.

Мама была в ужасе, когда я ей рассказал правду – ты уж извини. Она, правда, пообещала сама расцарапать мне лицо еще раз, если подобное повторится когда-нибудь, так что мне приходится не сладко. Гарри! Будь, пожалуйста, осторожен, мне сегодня приснился сон, содержимое которого я пока не могу тебе рассказать, но если ты почувствуешь себя не очень хорошо, зайди к Снейпу – Я ОЧЕНЬ ТЕБЯ ПРОШУ! ОЧЕНЬ! ПООБЕЩАЙ!

И попроси Драко прислать ответ, от этого лентяя я ничего не получил.

Передавай привет Гермионе и Джинни. Скоро буду.

Твой…

Подписи не было. Но Гарри без труда бы узнал этот почерк и манеру письма среди тысячи пергаментов. Рон что-то не договаривал, старательно обходя какую-то цель своего отсутствия в Хогвардсе. Ведь шрамы мадам Помфрей лечит и заживляет в течение пары минут, хотя Гарри был благодарен Рону за время, которое он дал ему, чтобы придти в себя. Им будет, о чем поговорить около камина в холле Гриффиндора.

За обедом место Рона занял Колин Криви – как посмеивался Драко, тайный поклонник красоты Гарри. Черт, не такой уж тайный. Колин сразу же засуетился, пододвигая тарелки и фрукты к нему.

Позвольте положить вам сосисочку, Поттер…

Малфой!

А эта котлетка так вкусна, так поджариста…

Ты отправил Рону ответ?

Какой же ты скучный, Поттер. Я приложил к своему письму еще пару флаконов бурбунового гноя, чтобы шрамы держались как можно дольше.

Прекрати, ты знаешь, что я в этом виноват.

По крайней мере, ему будет что показать своим детям и внукам. Знаменитый Гарри Поттер…

- Попрошу минуточку внимания! – Дамблдор поднялся из своего кресла. – Профессор Вектор с сегодняшнего дня в отпуске по крайне сложным семейным обстоятельствам. Поэтому временно кафедру арифмантических наук возглавит ее племянник, профессор Майкл Дулифф. Не смотря на свой юный возраст, его работы широко известны в определенных кругах, и я абсолютно уверен, что многие из вас найдут с ним общий язык и почерпнут много интересного из его уроков. Профессор Снейп как раз ведет мистера Дулиффа к нам.

Глаза Гермионы заблестели – уж кто-кто, а она всегда была жадна до любых новых знаний и возможностей. Тем более, профессор Вектор в последнее время часто отменяла свои занятия – ее мужу требовался постоянный уход и присутствие супруги дома. Дверь в зал резко открылась, и на пороге появился вечно недовольный Снейп с молодым человеком, который норовил спрятаться за черной мантией профессора зельеделия. Несколько сот пар глаз уставились на нового преподавателя, внимательно изучая каждое его движение. Снейп решительно направился к своему месту за столом, морщась каждый раз, когда Дулифф наступал ему на мантию. На вид новому профессору было лет двадцать пять, а, может, и меньше. Одет он был в черный свитер и яркие синие брюки, которые напрочь скрывали его обувь. Молодой человек был явно напуган и старался не смотреть вверх, пока не столкнулся носом со столом преподавателей. Дамблдор протянул ему руку и с восторгом прокричал:

- Добро пожаловать в Хогвардс, профессор Дулифф. Я уверен, что вам здесь понравится

Несколько хлопков раздалось со столов Хуффльпуффа и Ровенкло – самых гостеприимных факультетов Хогвардса. Молодой человек чуть приподнял голову и с надеждой посмотрел на них.

- А он очень симпатичный, - пропела Парватти. – И так стильно одет.

Аплодисменты стали чуть увереннее, но Дулифф снова втянул плечи и уставился в пол. Смутная догадка охватила Гарри, и он поднял руку. Повисла тишина, Дамблдор с изумлением посмотрел на него, поскольку Поттер редко о чем-либо спрашивал.

- Да, Гарри?

- Простите, профессор… - он замялся.

- Вас что-то беспокоит?

- Но ведь он… профессор Дулифф… он ведь МАГГЛ!

Глава 4.

«Кража века! В Министерстве Волшебства похищена книга черной магии «НЕКРОНОМИКОН». Как нам сообщили официальные источники, кража произошла сегодня ночью, однако точное время назвать не смогли. Дежурный по министерству полностью отрицает проникновение посторонних колдунов на территорию здания, что неохотно подтвердила группа немедленного реагирования Авроров во главе с Шизоглазом Хмури. В помещении министерства, по нашим данным, в момент кражи находились его глава, Артур Уизли, его первый заместитель Перси Уизли, а также Шон Вейнер, Гордон МакЛинен и Ванесса Данерлинг – все они пока от комментариев воздержались. Последняя попытка кражи книги мертвых состоялась более ста пятидесяти лет назад, однако молодой колдун так и не смог прикоснуться к ней из-за сильных проклятий. Всемирный совет Волшебников уже неоднократно выступал с предложениями уничтожить последние экземпляры книги, но всегда шел на попятную под давлением комитета об охране памятных и старинных ценностей. Страшно подумать, какие беды может принести в наш мир «НЕКРОНОМИКОН» в руках сильного волшебника…»

Дамблдор отложил газету и нахмурился. Снейп зловеще уставился на профессора Флитвика, который под этим взглядом уменьшился еще наполовину. МакГонагл нервно теребила краешек своей мантии, бросая отчаянный взгляд на остальных преподавателей. Единственный, кто не понимал всего происходящего, был Майкл Дулифф – он переводил любопытствующий взгляд с одного профессора на другого.

- Скорее всего, - Дамблдор первым нарушил воцарившее молчание, - кража подобного рода предмета не связана с событиями этого года. Возможно, это было желание очередного нелегального владельца антиквариата заполучить «НЕКРОНОМИКОН» в  свою коллекцию. После уничтожения Волдеморта и большого числа его сторонников их возвращение становится практически невозможным, однако не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что книга является источником огромной волшебной энергии и в умелых, сильных руках может принести хаос и смерть в наш мир. По информации, поступившей от министерства лично мне, в краже может быть замешан один из старших студентов Хогвардса, однако – я повторяю – это всего лишь предположение…

Снейп взорвался:

- Тут и думать нечего, Поттер…

- Северус, - мягко перебил его директор, - я прекрасно знаю Гарри и его самую сокровенную мечту увидеть Лили и Джеймса, но вы будете разочарованы – он не покидал пределов школы этой ночью: мистер Малфой и мистер Дулифф подтвердят это при необходимости.

Майкл усердно закивал головой.

- Мистер Филч! – пожилой сквиб отделился от стены и наклонился к Дамблдору. – Я прошу вас внимательно осматривать спальни и помещения Хогвардса, а, при необходимости, просить учащихся предъявлять содержимое их личных вещей.

Профессора молча переглянулись – подобной практики в школе не было уже очень много лет.

- И, прежде чем вы разойдетесь по своим аудиториям, я попрошу сохранять полную конфиденциальность нашего разговора, чтобы оградить школу и ее студентов от возможных недоразумений, - Дамблдор перевел глаза на «Ведьмополитен». – Мистер Дулифф, не могли бы вы задержаться?

Дождавшись, пока остальные преподаватели покинут кабинет, директор жестом пригласил Майкла присесть возле камина. Дамблдор бросил небольшую щепотку порошка в очаг, что-то пробормотав себе в седую бороду, и тотчас же появилась голова Шизоглаза Хмури.

- Ты еще в Министерстве? – удивился директор.

- Неусыпная бдительность, Альбус. – проревела голова и внимательно осмотрела Дулиффа. – Наш юный маггл еще не сошел с ума?

- Нет, Хмури. Но мне необходимо твое разрешение. Ты знаешь, на что, - Дамблдор внимательно посмотрел ему в волшебный глаз. – Майкл поможет мне сделать все максимально точно.

Возбужденное состояние Рона не скрылось и от глаз Гарри – перед началом занятий Уизли оттащил Малфоя в сторону и принялся с ним отчаянно перешептываться, Драко лишь хмурился в ответ и изредка что-то говорил. Сосредоточиться на его мыслях было невозможно – Малфой их попросту заблокировал. Из головы не выходила заметка в «Ведьмополитене» - Гарри единственный раз видел «НЕКРОНОМИКОН» в особняке Малфоев, пока авроры не забрали ее при аресте Люциуса: несколько мрачных сотрудников Секретного отдела сопровождали книгу до самого министерства. По тем обрывкам сведений, которыми обладала Гермиона, Гарри понял, что с помощью этого артефакта (с точки зрения магглов) злые колдуны имели возможность создавать целые легионы живых мертвецов и ходячих зомби. За всю историю «НЕКРОНОМИКОНА» это удавалось лишь дважды – в пятом и четырнадцатом веках, поскольку волшебник должен был обладать огромнейшей магической силой, чтобы хотя бы открыть книгу. Подобные колдуны всегда состояли на особом учете в Секретном отделе Министерства, а зарегистрированных копий было всего четыре. Мысль о Волдеморте отпала сразу – в его прежнем состоянии и до момента, как его уничтожили, убийца Гарриных родителей вряд ли смог бы просто перевернуть страницу «НЕКРОНОМИКОНА», а последователи черного колдуна в большинстве своем были слабыми волшебниками, мечтающими обрести власть и силу вместе с их Темным Лордом. Поэтому Гарри был немало удивлен, увидев реакцию Уизли на заголовок в газете – что такое может знать Рон, если не хочет говорить ему, предпочитая общество Малфоя? Поттер задумчиво щелкнул пальцем по Амулету жизни Драко. Малфой вздрогнул и погрозил ему кулаком, хмуро кивнув Уизли на какой-то вопрос – тот мгновенно просиял и по-дружески похлопал Драко по плечу.

- Я вижу, теперь вы с Малфоем можете общаться без моей помощи, - миролюбиво сказал Гарри, когда Рон бросил рюкзак на стол и сел рядом. – Откуда такая внезапная страсть?

Уизли покраснел, но мгновенно взял себя в руки:

- Уж не ревнуешь ли, Гарри? – Рон улыбнулся. – Я скорее себе язык вырву, чем признаюсь Малфою в каких-нибудь глупостях. Мы говорили о завтрашней игре, Драко обещал мне помочь с метлой, ты же знаешь – мой «Нимбус-2000» окончательно развалился после матча с Ровенкло.

Это правда, Малфой?

Угу, в обмен я попросил его курточку на пару дней…

Драко лениво отбивал ладонью малюсенький бланжер, который раз за разом пытался врезаться ему лоб. Дверь кабинета распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся профессор Дулифф. Невооруженным взглядом было видно, что Майкл находится в состоянии сильного возбуждения, словно за ним гнались парочка троллей и Пивз. Студенты уставились на него с крайним интересом.

- Простите, я немного задержался, Дамблдор… впрочем, это неважно. – Дулифф вытер ладонью вспотевший лоб. – Как вы знаете, я до конца года буду замещать профессора Вектора и ее кафедру арифметики… извините, арифмантики. Достаньте, пожалуйста, ручки и бумагу…

- Вы хотели сказать, перья и пергамент, профессор? – Парватти тихонько хихикнула.

- Что? Ах, да… - Дулифф снова смутился. – Ребята, простите, я не привык к… понимаете, к вашим названиям, поэтому, с разрешения профессора Дамблдора, буду называть вещи привычными для меня именами. Итак…

Дулифф сделал шаг к стенду и тотчас же раздался оглушительный взрыв: Гарри не сомневался, что кто-то из слизеринцев припрятал навозную бомбу и подложил ее около доски. Майкл от испуга свалился около стола, перепачкавшись еще больше, чем вызвал невольный смех старшеклассников.

- Как глупо, - Гермиона недовольно вспыхнула. – Профессор, позвольте вам помочь…

- Спасибо, мисс… - Дулифф поднялся. – Ничего страшного, перепишите, пожалуйста, уравнение с доски и попробуйте выделить неизвестные параметры в нем, пока я… переоденусь.

С этими словами он решительно скрылся в задней комнатке, что-то бормоча себе под нос. Класс молча заскрипел перьями – похоже, всем стало неловко от чьей-то некрасивой шутки над Майклом, почти все были уверены в проделках Малфоя или Паркинсон. Прошло минут пять, прежде чем открылась дверь, и в проеме показался Дулифф – его лицо очень походило на обиженного ребенка, которому родители отказались купить орешки Батти.

- Минус пятьдесят баллов, ГРИФФИНДОР! – заикающимся от волнения голосом промямлил Майкл. – СИМУС ФИННИГАН, личное взыскание – вы выстираете мою одежду без использования колдовства. И всем положить свои волшебные палочки мне на стол!

Студенты молча переглянулись и нехотя начали складывать палочки на столик около входа. Гриффиндорцы были возмущены до предела – с их факультета, как им казалось, несправедливо сняли так необходимые для получения кубка школы баллы.

- Мистер Дулифф! – Взволнованный Невилл просто источал решительность восстановить справедливость. – У вас есть доказательства, что это сделано старостой нашего факультета?

Майкл ткнул пальцем в небольшое устройство около двери.

- Видеокамера! – Выдохнула Гермиона и схватилась руками за голову. – Черт тебя побери, Симус…

- Мистер Финниган, - продолжил Дулифф. – Меня пригласили в Хогвардс, чтобы я учил вас математическим наукам, а не служил клоуном для общего развлечения. Я не буду требовать от вас извинений и, тем более, настаивать на исключении из школы, но как насчет звонка вашему отцу? Несмотря на мой возраст, мы с ним коллеги и весьма уважительно относимся к совместным работам.

Голова Симуса втянулась в плечи – он начал бормотать какие-то извинения.

- С сегодняшнего дня перед началом занятий вы будете сдавать свои волшебные палочки, а на столы класть только перья и пергамент, - Дулифф был непреклонен и смущенно добавил, – Мне очень жаль, что пришлось отчитывать почти взрослых людей, которые годятся мне в сверстники. Малые дети…

- А мне палочка не нужна, - лениво протянул Драко и с вызовом уставился на Майкла.

Малфой! Прекрати!

Заткнись, Поттер! Что этот маггл о себе возомнил? Пусть распоряжается в своем мире – здесь он будет играть по нашим правилам…

- Тем хуже для вас, мистер Малфой! – Дулифф хитро прищурился. – Вам придется контролировать свои эмоции, как и мистеру Поттеру, если не хотите каждый раз лишаться заработанных баллов для своего факультета.

- Больше вы ведь ни на что не способны, не правда ли? – с издевкой спросил Малфой. – У меня ведь нет родственников в вашем сером мире?

Гарри чувствовал, как Драко наполняется злостью при каждом слове Майкла, и Малфой еле себя сдерживает. Но Дулифф, оскорбленный подобным поведением и тоном старосты Слизерина, уже не мог остановиться.

- Вы, наверное, мистер Малфой, считаете себя очень умным и хитрым волшебником, - Майкл сверлил Драко отчаянным взглядом. – В вашем мире не привыкли считаться с обычными людьми, оскорбительно и презрительно называя нас магглами, держа чуть ли не за второстепенных существ. В моем мире подобных вам людей назвали бы расистами и вышвырнули как грязную крысу из круга общения…

Гарри уже начал заводиться от действительно оскорбительного тона, теперь уже со стороны профессора.

- … Теперь я знаю, почему мы, магглы, как вы изволите выражаться, никогда не примем вас. Вы просто…

Драко медленно поднялся и, наклонившись к Майклу, прошипел по слогам:

- Заткнись, МЕРЗКИЙ МАГГЛ, если не хочешь всю жизнь провести с лягушками в пруду около моего дома.

Профессор отошел назад и так же медленно парировал:

- Лучше квакать в вашем пруду, Малфой, чем прожить жизнь с такой гнилой душонкой как у вас и…

- РЕКТУСЕМПРА! – заорал Драко и вытянул правую руку. Студенты в ужасе закрыли глаза, но… ничего не произошло. Дулифф стоял на том же месте, как и несколько секунд назад, с торжеством и вызовом глядя на ошарашенного Малфоя.

- Попробуйте еще раз, Драко. – Зловещим тоном предложил Майкл. – Я даже не буду снимать очки с вашего факультета. Хотя, можете не надеяться – ничего не произойдет. Ровным счетом – НИЧЕГО!

Дулифф снова приблизился к Малфою и яростно зашептал так, чтобы его слышали все студенты:

- Вы думаете, что волшебство есть непреодолимая сила? Я вас разочарую, Малфой. Это всего лишь другой вид энергии (если вам это слово о чем-либо говорит), поддающийся трансформации и подчиняющийся элементарному принципу сохранения, если только вычислить ее мощность и природу происхождения. Вы направили небольшую часть ее на меня, затем она прошла сквозь мою одежду и сконцентрировалась вот здесь, - Дулифф чуть приподнял свитер и показал на небольшой приборчик, висящий у него на брюках. – И, к слову сказать, Драко, изобретен он не в вашем мире, а простым магглом, которого подобные вам волшебники лишили всей семьи.

Малфой опустился на стул с видом, если бы ему сообщили, что он – привидение. Остальные студенты лишь заворожено смотрели на мигающий квадратик, который Дулифф почти сразу спрятал под своим свитером.

- Поскольку мы, э-э-э, немного… отвлеклись, - Майкл с сожалением посмотрел на часы, - я попрошу вас потрудиться в домашнем задании. Запишите несколько уравнений и формул, постарайтесь преобразовать их в наиболее простой вид. И не забудьте, Симус, про ваше взыскание…

Гриффиндорцы пребывали в крайне скверном настроении: из-за глупой выходки Симуса они почти расстались с мечтой догнать Ровенкло в борьбе за кубок школы. Гермиона принципиально с ним не разговаривала, недовольно поглядывая на тех, кто решался подойти к Финнигану. Не принесла удовольствия и тренировка по квиддичу перед завтрашним матчем: Джинни так и норовила свалиться с метлы, Гарри получил огромную шишку от бланжера, неудачно отбитого Роном (по глазам которого было видно, что его мысли далеко за пределами поля), а Криви-старший после того, как его за обедом отсадили на прежнее место, провисел над воротами с надутым видом, демонстративно игнорируя летящий квафл. Вдобавок ко всему, Снейп перенес свои занятия на вечер, окончательно убив надежду о приятной прогулке с остальными студентами в Хогсмид. Только и мечтая о том, чтобы этот день когда-нибудь закончился, Гарри направился в библиотеку, чтобы взять очередное арифмантическое пособие. Удобно расположившись в кресле, он начал выписывать необходимые для решения задачи формулы, старательно выводя на пергаменте мелкие цифры и знаки. Несмотря на достаточно неприятный осадок во время первого урока, профессор Дулифф оказался очень грамотным преподавателем, старательно разжевывающим по нескольку раз основные арифмантические понятия, которые могли понадобиться при аппарации. Даже Невилл, для которого точные науки были сродни пытки каленым железом, с интересом записывал достаточно сложную задачу, попутно восторгаясь ее изящным решением. Драко под конец урока тоже приободрился, видя, что Майкл также мягко исправляет его ошибки, как и всем остальным. Было совершенно очевидно, что рейтинг профессора-маггла в Хогвардсе заметно вырос.

Размышления Гарри прервались, когда он увидел в самом дальнем углу библиотеки фигуру Рона. Уизли, обхватив руками голову, уставился на какой-то клочок бумаги, хмуря при этом брови и бубня что-то под нос. На секунду подняв глаза, Рон встретился с ним взглядом и тут же свернул пергамент, чтобы положить его в карман. Обоим стало неудобно: Гарри подумал, что прервал процесс изучения очередного сентиментального послания отбивале их квиддичной команды, а Рон – что так торопливо на глазах друга, которому он доверял, спрятал ксерокопию. Еще бы минута, и Уизли рассказал бы Поттеру все как на духу, но, во-первых, Рон и сам еще толком ничего не понимал, а во-вторых, Гарри почти сразу равнодушно отвернулся от него.

- Гарри? – Рон первым несмело нарушил тишину библиотеки.

- Угу?..

- Если бы меня…м-м-м… не стало, ты бы расстроился?

- Рон, ты о чем?! – Гарри удивленно раскрыл глаза и уставился на Уизли.

- Я хочу сказать,… если бы я был… магглом,… мы бы были друзьями? 

- Мы бы просто не встретились, наверное, - пожал плечами Поттер.

- Ну, да, конечно, - пробормотал Рон и направился к выходу.

- Рон?... Уизли, черт тебя подери! – Гарри в раздражении кинул перо на пергамент с формулами, которое тут же от обиды произвело на свет жирную кляксу. Но Рон уже ушел, оставив его в состоянии холодного бешенства. Что, черт возьми, происходит с Уизли? Сначала все эти сентиментальные письма, потом эффектное появление Рона за завтраком, затем таинственное перешептывание с Драко. Если все это лишь попытка привлечь к себе внимание, то она весьма глупая – без Рона вся их тройка (четверка, поправился Гарри) не представляла собой единое целое, а что касается прошлого, они вроде выяснили отношения и пришли к согласию. Чем дальше рассуждал Гарри, тем больше раздражался, пока, наконец, не сгреб в охапку пергаменты и не покидал их в рюкзак. «Прекрасно! – сказал он сам себе. – «Хочется поиграть в игру «пожалейте Уизли», играйте. Без меня». И с этой мыслью вышел из библиотеки.

Драко сидел на ступеньке бывшего домика Хагрида, и молча наблюдал, как Чарли неторопливо кормит парочку дракончиков. Голова от прошедшего дня шла кругом: сначала бессонная ночь в компании расстроенного Поттера, потом профессор Дулифф с его чертовым накопителем. В довесок ко всему еще и этот Рон Уизли.

- Чарли, давай я тебе помогу, - Драко решил отвлечься от мыслей, разрывавших его голову.

- Давай! – тот благодарно закивал. Зарплата у Чарли была не слишком большой, чтобы тот мог позволить себе иметь в достаточном количестве огнеупорное зелье.

Драко наполнил корзину питательными брикетами и осторожно вошел в просторный вольер. Дракончики с интересом посмотрели на Малфоя, как-будто поражаясь смелости и наглости подростка, но пасти при этом не открыли.

- Аккуратней, Драко, – прошептал Чарли, когда тот протянул руку с брикетом одному из дракончиков. – По-моему, они сегодня не в духе.

- Сегодня все не в духе, - скривился в ухмылке Малфой. – Но кушать-то все равно хочется. Скажи, Чарли, Рон никогда не казался тебе… странным, что ли? Я имею ввиду последнее время.

- ?! – Уизли стало как-то неудобно, он никогда не обсуждал свою семью с кем бы то ни было.

- Это между нами, Чарли, - поспешил добавить Драко. – Я обещаю.

- Ну, вообще-то Рон всегда был немного странным, как и все его пять братьев, - Уизли замялся. – В последнее время он стал напоминать мне отца – в свободное время возится с ним и его маггловым мусором. Но разве это так уж ненормально?

- Да, нет. – Драко уже скормил брикет одному дракончику и стал разворачивать другой. Те стояли не шелохнувшись, словно загипнотизированные взглядом Малфоя.

- Ловко ты! – в восхищении проговорил Чарли. – У тебя определенно талант в разговоре с ними. Может, стоит подумать о Румынии?

- Может, и стоит… - Драко задумчиво протянул остатки ужина дракончику. Тот аккуратно, стараясь не обжечь его руку, слизал брикет. – У вас были в роду магглы?

- А что, Рон плохой колдун? – нахмурился Чарли.

- Нет, Уизли-младший отличный,… то есть хороший волшебник, - Драко понял, что из его уст слово «отличный» звучит слишком похвально для Рона.

- Не знаю, по-моему, со стороны сестры моей матери есть, она в свое время вышла замуж за маггла. Но детей у них не было. – Чарли уже выходил из клетки. – Драко, если с Роном что-то происходит…

- Да, нет, Чарли. С ним все нормально – он даже набрался смелости и попросил мою запасную метлу на завтрашний матч, - Драко усмехнулся. – Это и есть ненормальность Уизли. Ладно, Чарли, спокойной ночи!

Кошки заскребли у Чарли на душе, он вернулся в хижину Хагрида и достал пергамент.

- Как дела, Гарри? – Голова Сириуса в камине Гриффиндорского холла расплылась в смущенной улыбке, увидев как Гермиона уснула на коленях его крестника. – Я вижу, ты времени даром не теряешь.

- Нет, Сириус, - Гарри устало улыбнулся, - я совмещаю приятное с полезным. Как у вас дела с Нарциссой?

- Неплохо, но эта поездка в Австралию была ужасна. Представляешь, мне не выдали международные права на аппарирование, пришлось путешествовать почти автостопом. Метла, драконы, камины – все стоит огромных денег, нервов и здоровья. Нарцисса спит уже вторые сутки.

- Ты что-нибудь слышал про «НЕКРОНОМИКОН»?

- Нет, только из газет. Но я не придаю этому никакого значения и тебе не советую – через пару дней она наверняка объявится у какого-нибудь ценителя подобных изделий. Жизнь и пыль под адмантиновым колпаком ей обеспечена.

У Гарри сразу как-то полегчало на душе, и он рассмеялся:

- Я уж подумал, что цель моей жизни – вечная борьба с Волдемортом.

- Давай сменим тему, я не хотел бы видеть тебя грустным, - лицо Сириуса наполнилось теплой печалью. – Как поживает Дулька?

- Дулька? – Гарри рассмеялся. – Это ты о профессоре Дулиффе?

- Ну, это для тебя профессор, а для нас – Дулька. Помню, как его дядя под страхом Драчливой Ивы запрещал использовать магию в его присутствии, - Крестный явно настроился на воспоминания. – Пока тот работал на заводе по производству метел, а тетка занималась частной преподавательской деятельностью, я, Джеймс, Питер и Люпин по очереди сидели с этим негодным мальчишкой. И, представляешь, никакой магии – дом был просто напичкан колдодетекторами.

- Он сегодня немного повздорил с Драко, - тихо сказал Гарри, - мне это не понравилось.

- Не сомневаюсь, что Драко сел в лужу! – развеселился Сириус, но тут же понизил голос. – Я знаю, что ты переживаешь за брата, но, поверь, у Дульки не менее несчастное детство, чем у тебя. Понимаешь,… его родителей… их убили той же ночью, как и твоих. Ему было шесть лет, а спасло жизнь лишь то, что Дулиффы никогда не регистрировали его в Министерстве Волшебства – мальчик родился магглом. Официально он просто не существовал в нашем мире. Дулька спрятался под кровать, когда Гойл-старший применил Убийственное заклятие. Когда Дамблдор нашел его, мальчик не мог говорить от шока. С тех пор в семье его дяди и тети было решено не применять магию, чтобы не возвращать маленькому Дульке воспоминания о смерти.

- Но тогда откуда у него концентратор, если он никогда не сталкивался с колдовством? – недоуменно поднял глаза Гарри. – И кто его изобрел?

- Скромный, скромный профессор Дулька.… Это он его изобрел, Гарри. Вообще-то изначально концентратор был создан вовсе не для волшебной энергии, но Майкл всегда был умным парнем. Невероятно талантливым математиком и физиком. Его работы известны за пределами многих стран – он единственный, кто описал характер и природу волшебной силы палочек языком цифр и формул. Так и появился концентратор волшебной энергии.

- Но почему Дулифф в Хогвардсе? Разве его знания не востребованы магглами?

- Даже слишком, - Сириус покачал головой, - очень многие магглы с удовольствием лишили бы его жизни за это изобретение. Поэтому он здесь, в Хогвардсе. Тут безопасно.

- Но Дулифф, получается, неуязвим?

- Только не для магглового оружия, Гарри, - Сириус нахмурился. – Все, хватит о Дульке. Мы с Нарциссой обязательно пригласим его летом в наш особняк – все-таки я принимал участие в его воспитании. (Хитрая улыбка) И передай Драко, чтобы держал себя в руках, думаю, скоро в арсенале Майкла появится отражатель.

Голова Сириуса уставилась на часы над дверью:

- Тебе, разве, еще не пора спать?

- Да, сейчас уже ухожу, - вдруг Гарри что-то вспомнил. – Крестный, ты не догадываешься, кто мог подарить мне этот перстень?

Он показал Сириусу безымянный палец левой руки.

- Откуда… у тебя… это…? – глаза крестного в ужасе раскрылись. – Это кольцо Джеймса, единственная вещь, которую мы не нашли после смерти – ему подарила его Лили ровно двадцать лет тому назад.

Сон как рукой сняло. Глядя на маленький перстенек, Гарри снова почувствовал щемящее чувство тоски и грусти. Он тихонько спустился с кровати и накинул на себя плащ-невидимку. Флитвик уже снял заклинание для аппарации, после того как студенты научились перемещаться по помещениям Хогвардса, поэтому попасть к Драко и передать ему разговор с Сириусом можно было только обычным способом. Филч внизу патрулировал владения, старательно заглядывая под каждый уголок лестниц, миссис Норрис лениво посматривала в окно, явно мечтая о свежепойманной птичке. Гарри уже приготовился прошмыгнуть мимо старого сквиба в подземелье Слизерина, как вдруг его внимание привлекла приоткрытая дверь в кабинет профессора Дулиффа – оба голоса показались ему знакомыми. Он заглянул в проем и увидел сидящего за компьютером Майкла, рядом с которым стоял Рон. Удивлению Гарри не было предела. Он бесшумно проскользнул вовнутрь комнаты и притаился около маленького пуфика.

- Боюсь, я пока не вижу в этом никакого смысла, - Дулифф что-то передал Рону. – Даже если представить возможность подобных вычислений, нам понадобиться исходное условие их собственного энергетического потенциала. Оно вам известно?

Уизли покачал головой.

- Решить уравнение с двумя неизвестными никому не под силу, Рон, - Дулифф сочувственно опустил глаза. – Я прекрасно понимаю ваше желание, но этот путь не годится. Впрочем, не стоит отчаиваться – решение зачастую лежит на поверхности, нужно только его увидеть.

- Профессор, я бы хотел, чтобы наш разговор остался между нами, - Уизли тихонько опустился на стул. – Поттер слишком слеп, чтобы замечать очевидное.

Дулифф тихонько кивнул. Было непонятно, с чем согласился Майкл: то ли пообещал сохранить тайну, то ли подтвердил слепоту Гарри. Последний в ярости сжал кулаки, Гарри еще ни разу не слышал, чтобы Рон так говорил о нем за спиной.

- Но задача действительно очень интересная, идея применения закона сохранения энергии для заполнения вакуума и создания при этом четких границ мне нравится. Пожалуй, я добавлю десять очков Гриффиндору, - в глазах Дулиффа зажегся огонек исследователя. – Но на просчет подобных трансформаций могут уйти годы, малейшая ошибка может привести к огромным разрушениям самого источника энергии с необратимыми последствиями его физического существования. Если то, о чем вы говорите, имеет колоссальную магическую силу, то и при создании копии она перейдет в контекстную оболочку, разрушив ее. Понадобится мощный проводник, который в нужный момент остановит процесс и вернет поток оставшейся энергии обратно…

Рон с непониманием уставился на Дулиффа, который взволнованно начал ходить по кабинету, определяя исходную задачу.

- Простите, мистер Уизли, - профессор поймал взгляд Рона.- Привычка говорить математическим и физическим языком действительно не очень хороша, даже в моем мире.

Уизли сложил руки на стол и уперся в них подбородком:

- Профессор, расскажите про ваш мир. Какие они, магглы?

- Какие мы, магглы? – эхом повторил Майкл. – Разные, как и волшебники. Есть хорошие, добрые, мягкие, умные, есть и злые, коварные, черствые к своим близким люди. Мне иногда кажется, что границы наших миров прозрачны, волшебники и магглы всегда соперничали друг с другом, невольно заставляя совершенствоваться свои миры. Мы привыкли обходиться без магии, получая энергию от построенных нами станций, изобрели огромное количество всевозможных машин, которые иногда уступают, а иногда превосходят ваши средства. Вы лечите ссадины и ушибы в течении нескольких минут, мы – месяцами, вы отправляете сову с письмом и ждете ее сутками, мы – пользуемся мгновенной электронной почтой. Каминная связь против теле- и видеофонов. Список можно продолжать до бесконечности.

- Но магглы бояться колдунов!

- Когда в твой привычный мир вторгаются люди с неизвестными намерениями, страх вполне объясним. Если же он видит добро, ему будет неведомо это чувство. Мы не можем перешагнуть в ваш мир, как вы в наш, но если ты гость – не рушь дом хозяина. Применение заклятий против магглов, в том числе и Памятного, с моей точки зрения, преступно, но иногда в неведении – счастье, в этом я согласен с Шизоглазом Хмури. Превосходство волшебников над магглами зачастую обманчиво – грамотно обученный убийца уничтожит колдуна быстрее, чем тот поднимет палочку. Вот почему два разных мира, существующих параллельно, всегда будут поддерживать равновесие и помогать друг другу уничтожать зло.

Дулифф остановился и посмотрел на часы.

- Уже поздно, - мягко сказал Майкл. – Давайте выпьем чаю, и я посмотрю ваше домашнее задание.

Рон потянулся за палочкой.

- Нет-нет, мистер Уизли, заварите чай сами и поставьте еще одну чашку. Я уверен, что ваш друг Поттер замерз и не откажет нам в компании.

Глава 6.
Магниты.

Молли никогда не видела своих сыновей-близнецов в таком разъяренном виде. Конечно, их часто наказывали за всяческие глупые проделки дома и в Хогвардсе, почти каждую неделю присылая им по вопиллеру и держа под рукой старенькую метлу «Комета» для «одного места», но их обиды хватало максимум на час-полтора, после чего глаза Фреда и Джорджа загорались идеей нового развлечения. Мать даже подозревала, что наказания за шалости приносит близнецам очередной стимул совершить очередное безрассудство – поэтому в последнее время она ограничивалась душещипательными беседами о моральном облике и чести семьи главы Министерства Волшебства. В такие моменты Фред и Джордж всегда уставлялись в пол и ковыряли его носками ботинок, словно малые дети. Молли даже не осознавала, что Фреду и Джорджу уже по восемнадцать лет, и они – владельцы достаточно разветвленной сети хохмагазинов, поэтому всегда могла позволить себе не стесняться в выражениях. Но новость о Роне повергла ее в шок. Когда тот прибыл их Хогвардса неделю назад с расцарапанным лицом в явно похмельном состоянии, Молли готова была сломать «Комету» об мягкое место мученика. Ее совершенно не интересовали причины такого поведения Рона, хотя он их и не скрывал, - в сознании хозяйки очага семейства Уизли Мальчик-Который-Выжил, «маленький Гарри», был полноправным членом и обитателем их «Норы». В доме с Поттером всегда обращались как с хрустальной вазой, стараясь отвлекать его от грустных мыслей и тревог, иногда Молли казалось, что если бы не Сириус и Нарцисса, она давно бы усыновила Гарри – так прикипела к нему душой. Близнецы, редко допускающие в свою компанию даже Рона и, тем более, Перси, бегали с ним как малые дети. Но сейчас, похоже, все перевернулось.

- Мама! Ты понимаешь, что он ударил Рона ногой, - Фред в ярости стиснул кулаки. – Он ударил его несколько раз!

Молли отчаянно перевела взгляд на Чарли, тот молча опустил глаза, словно подтверждая слова брата. Она никогда не представляла себе, что близнецы могут так переживать за Рональда, обиды и переживания которого никогда не воспринимали всерьез. «Роник-Слоник», утри-ка свой носик!» - это все, что мог услышать Уизли-младший, с зареванными глазами подбегавший к ним искать утешения. Поэтому ярость Фреда и Джорджа повергла ее в шок.

- Фред, я уверена, что Рон сам во всем виноват, - начала было Молли, но тут же осеклась.

- Он падал с метлы, мама, а Поттер ударил его ногой, - Джордж с ненавистью швырнул тарелку в камин. – Чертов Поттер скинул его на землю!

- Это было, наверное, случайно, - она пыталась хоть как-то найти объяснение поступку Гарри. – Он наверняка не видел, что это Рон.

- Если тебе так дорог этот Поттер, может, будет приятно узнать, что он пинал моего брата уже на земле, лежащего со сломанной рукой, - Фред уставился на нее с ненавистью. – Бил беспомощного человека, твоего сына!

- Мне дороги все мои дети, - яростно возразила миссис Уизли, - и Гарри, которого я знаю уже столько лет. Он не раз спасал всем нам жизни, не боясь сразиться с Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. Уверена, что вы все слишком драматизируете, подросткам свойственна юношеская агрессия – выпустили пар, а через минуту пожали друг другу руки. Вспомните хотя бы Драко: с ним ведь тоже не складывались отношения. Может, Рон и Гарри немного устали друг от друга, им нужно побыть отдельно и успокоиться.

- Мама, ты не можешь отрицать тот факт, что как бы мог не прав быть Рон, Гарри не имел права так поступать, - Чарли мягко тронул Молли за руку. – Мы все немного слепы, когда начинаем искать оправдание Мальчику-Который-Выжил. Но Поттер уже не ребенок, я предлагаю разобрать этот случай вопиющей жестокости на школьном совете и потребовать от Гарри серьезных объяснений. Если у них с Рональдом проблемы, я вовсе не хочу лишиться брата из-за чьей-то слепой веры в героя.

Миссис Уизли молчала, изредка бросая нервные взгляды на своих сыновей.

- Хорошо, пока мы все не наделали глупостей, - Молли с тревогой посмотрела на близнецов, не стеснявшихся обсуждать при ней планы «набить морду очкарику», - я переговорю с Сириусом и завтра приеду в Хогвардс.

Гарри открыл глаза и видел, что находится в больничном крыле. Рядом, сидя на стуле опустив голову на подушку, спала Гермиона. Он машинально погладил растрепанные волосы, прижавшись носом к ее лицу. Возвращающееся сознание заставило Гарри инстинктивно схватиться рукой за шею, чтобы нащупать Амулет жизни Драко. Маленький медальончик снова болтался на груди, переливаясь в лучах яркого солнца, и показывал, что с Малфоем все в порядке. Стараясь не разбудить Гермиону, Гарри аккуратно поднялся и встал с кровати, чтобы одеться. Правую кисть руки немного жгло, на ней можно было увидеть небольшой шрам в форме круга, словно кто-то нечаянно уронил на нее маленькое раскаленное колечко. Поттер нахмурился от воспоминаний, представив выражение лиц его школьных товарищей после вчерашних событий – вряд ли он выглядел в их глазах героем: беспокоясь за жизнь Драко, он чуть не убил Уизли. Так что же произошло под конец? Почему его отшвырнуло от Рона, как только Гаррина рука соприкоснулась с лицом Уизли? Но даже если это была чья-то палочка со сногсшибательным заклинанием,  Поттер был безумно благодарен неизвестному колдуну – охвативший страх за Амулет жизни Малфоя мог бы наделать еще много неприятностей, вплоть до Заклятия Смерти.

- Интересно, меня уже исключили или для начала Снейп приготовил мне медленнодействующий яд? – тихо спросил он сам себя. В том, что профессор зельеделия не упустит шанс испортить карьеру Поттеру на всю жизнь (Мальчик-Который-Сошел-С-Ума), он не сомневался, хотя в настоящий момент это нисколько не беспокоило.

- Гарри? Ты уже проснулся? – Гермиона подняла голову с подушки и сонно уставилась на него.

Гарри спрятал глаза, вспомнив вчерашние слезы его любимой. Он подошел к Гермионе и уткнулся носом в ее колени.

- Выглядел отвратительно, я знаю, - начал шептать он. – Не представляю, что на меня нашло. С Драко все в порядке?

- Ты хотел спросить, как дела у Рона? – жестко поправила его Гермиона. – Твой Малфой был на ногах уже через несколько минут, требуя у мадам Хуч засчитать победу Слизерина, после того как Джинни нашла Амулет на поле.

- Где он был? У Уизли? – Гарри не поднимал глаз, надеясь услышать положительный ответ.

- Он лежал в нескольких метрах вместе с обрывком твоего свитера. О, Гарри, что ты наделал… - Гермиона тяжело вздохнула и опустила ладони на торчащие во все стороны волосы Поттера.

- Я… я не знаю, наверное, испугался за Драко, - он стал рассказывать свой странный вчерашний сон.

- Ты выгнал Рона из спальни? – с непониманием выдохнула Гермиона. – Как ты мог так поступить? И ничего мне не сказать?

- Прости, я был взбешен, сон казался такой реальностью… - он с тоской заглянул ей в глаза. Самым страшным наказанием для Поттера был бы холодный блеск ее взгляда, но Гермиона смотрела на него с такой любовью, что Гарри беззвучно задал ей вопрос.

- С ним все в порядке, мадам Помфрей вылечила его руку за три минуты, но… - Гермиона остановилась и нервно закусила губу. – Рон так рвался к тебе, что пришлось оттаскивать его за ноги. Он все время твердил о какой-то связи, называл всех непонимающих студентов и педагогов придурками, пока Дамблдор не произнес сонное заклятие и не отнес его к Дулиффу.

- А кто применил Сногсшибательное заклинание, когда…- Гарри замялся.

- В том то и странность, что никто, - Гермиона задумчиво посмотрела на его руки. – Все были слишком далеко, чтобы точно поразить цель и стащить тебя с Рона. Тут что-то не сходится.

Гарри обнял Гермиону за плечи и нежно поцеловал. Ужас того, что она может на него сердиться, пугал и наполнял тоской.

- Гермиона, если Рон захочет, чтобы я покинул Хогвардс, так и будет, только не сердись, любимая, - тихо прошептал он.

- Боюсь, не получится, Гарри, - она тихо рассмеялась, - Рон не отпустит тебя от себя ни на шаг, если верить его вчерашним обещаниям.

Накануне вечером, после бурных событий в Хогвардсе, разгоряченная малиновым коктейлем Джинни сидела с Драко в «Трех Метлах» и тихонько хихикала – Малфой несказанно удивил ее, пригласив отведать «греховное яблочко виноделов». Вообще-то, отношения у них были странными, если не сказать, глупыми. Одними вечерами они жарко и пылко целовались в Северной башне, распугивая проснувшихся от весеннего солнца светлячков и бабочек, на другой день не разговаривали, обдавая холодом друг друга, словно были смертельными врагами. Причем, повторялось это с такой регулярностью, что Джинни уже готова была составить своеобразный «лунный календарь», чтобы случайно не послать Драко воздушный поцелуй в «критические для них дни». С Малфоем было всегда весело, он умел отпускать неплохие шуточки в адрес проходящих колдунов, многозначительно при этом поднимая пальцы, словно изображая Дамблдора или МакГонагл. Иногда Джинни задавала себе вопрос, чем же так привлекает Драко страдающих от безнадежной любви «маленьких дурочек вроде нее»? Понятно, что не обходилось без колдовства – в роду Малфоев явно присутствовали виллы, из-за чего Драко имел красивые серебряные волосы и обольстительную внешность. Но глаза его были всегда так печальны и холодны, что иногда было страшно утонуть в их бездонной пустоте, а манера разговаривать бесила даже самых стойких поклонниц – высокомерие, с которым Малфой произносил даже слова приветствия, сразу приводило в ступор набравшихся смелости их сказать. Тонкие и почти бесцветные губы придавали Драко выражение вечной брезгливости к окружающим, улыбку на его лице можно было увидеть очень редко – чаще всего ее заменяла кривая и иронично-самодовольная усмешка, заставляющая собеседника непроизвольно злиться. И все же, что-то в нем определенно было такого, чего никогда нельзя было увидеть ни в ее братьях, ни даже в Гарри. С ним Джинни чувствовала себя (если только это был не «день отчуждения») в безопасности, словно холодность Драко могла заморозить любую опасность.

- У меня красивые руки, согласна? – Малфой увидел, как чуть захмелевшая от коктейля Уизли начала с удовольствием осматривать его фигуру.

- Если знать, как ими воспользоваться, - она глупо захихикала.

Малфой чуть смутился. Вообще-то, Джинни ему всегда нравилась, ее золотистые волосы, так красиво спадающие на плечи, приводили Драко в восторг. Он любил зарываться в них лицом, вдыхая сладкий аромат прядей, расчесывать их своим гребнем, оставляя собственные серебряные волоски  в ее голове. У нее не было такого количества веснушек на щеках, как у братьев, а всегда вздернутый чуть вверх носик заставлял Малфоя чувствовать гордость и независимость его подружки. Еще будучи на четвертом курсе Драко спер ее фотографию у Поттера, так и не решившись попросить Уизли ее подписать.

- Ты очень красивая, Джинни, - Драко взял ее за руку. – Из нас может получиться неплохая пара.

- Могла бы, - поправила его Уизли и заказала еще коктейль.- Если только исключить те моменты, когда ты начинаешь изображать из себя мальчика-недотрогу ледникового периода. Представляю, просыпаться по утрам с колдуном трупной температуры. Бр-р-р…

Драко понимал, о чем она говорит. Действительно, в те моменты, когда находила волна отчаяния, ненависти к самому себе и своему отцу, тоски по неполученной в детстве любви и теплоты, Малфой превращался в неприступную холодную крепость, держащую оборону до следующей оттепели. Джинни не подозревала, что именно благодаря ей (в меньшей степени, Поттеру) Драко смог ощутить сладкое и страшное чувство любви и привязанности.

- Мы могли бы купить в магазине волшебную грелку, - Малфой решил продолжить шутку.

- Чтобы ты превратился в ручеёк? Нет, уж, не надо, - Джинни картинно поморщилась. – Не стоит рисковать, а то твой драгоценный братец решит меня прибить.

Она понимала, что брякнула лишнего, судя по сменившемуся на тоскливое выражение лица, и, схватив за плечо, потащила его к выходу. Уже давно стемнело, Хогсмид погрузился в легкую таинственную тишину, изредка напоминая влюбленным о времени редкими вскриками волшебных ночных обитателей. С озера, мимо которого шли Драко и Джинни, тянуло теплом и уютом. Словно поняв друг друга, они присели на небольшой камень и, обнявшись, долго смотрели на спокойную гладь воды.

- Я люблю тебя, Драко, - тихо прошептала Джинни и опустила голову ему на плечо.

Он молчал, тихо перебирая пальцами ее золотые волосы, словно не понимая, о чем она ему говорит.

- Я всегда тебя буду любить, - еще тише сказала Джинни, закрывая глаза: несколько капель теплой влаги предательски упало на мантию Драко, заставив его вздрогнуть.

- Они прекрасны, мои мечты, - он медленно наклонил голову и спрятал в ее волосах лицо. – Я мечтал об этом всю жизнь, что когда-нибудь услышу такие слова. Гарри любит меня, но иногда сомневается в правильности своих чувств, мама всю жизнь боялась лишний раз обнять и приласкать, чтобы не навлечь гнев отца. Я всегда хотел, но боялся услышать сказанные тобой слова, Джинни. Боялся, смогу ли, должен ли ответить на них искренне, не обманывая себя и человека.  Но сейчас мне легко, я могу сказать тебе эти слова: я люблю тебя, Джинни, и всегда любил.

Драко почувствовал, как она вздрогнула после его слов и тихо заплакала. Малфой резко поднялся и злобно прокричал:

- Ну почему, почему люди страдают от моих чувств, я не хочу их скрывать, мне больно, я умею любить, слышите, умею…

Озеро ничего не ответило, лишь мягкой и ласковой волной коснулось его ботинок. Слезы отчаяния навернулись на глазах Драко, и он бросился к сидящей на камне Джинни:

- Скажи мне, - Малфой схватил ее за плечи, - я могу любить? Ты веришь в это или мне всю жизнь доказывать свое право на это чувство?

Джинни тихо поцеловала его губы и осторожно притянула Драко к себе, нежно касаясь его волос. Сквозь пальцы она ощущала тепло его головы, ей хотелось запомнить эту безумную жару глаз и нежность рук, которые так бережно исследовали ее жаркое от близости с ним тело. Джинни неуверенно положила свои ладони на его бедра и почувствовала, как Драко, тихо застонав, начал развязывать ворот ее мантии…

С неба маленькими хлопьями падал черный снег, укутывая влюбленных мягким и пушистым одеялом счастья. Они не могли сказать, как долго все это длилось, целую вечность или несколько минут, но были уверены, что шли к этой минуте всю жизнь.

- Когда-нибудь у нас будут дети, много детей, - Драко все еще прижимал к себе жаркое от еще не прошедшей страсти тело Джинни. – Мы им подарим самое дорогое, что есть у нас – любовь, много любви; чтобы они гордились нами и никогда, слышишь, любимая, никогда не скрывали ее от других.

Студенты встретили Гарри весьма прохладно, никто его, конечно, не упрекал в жестокости или несправедливости, не было никакого шептания у него за спиной или укорительных взглядов, учащиеся старались держаться с ним вежливо и подчеркнуто корректно, словно заняли какую-то выжидательную позицию. Даже братья Криви, для которых он был вечным идеалом, подали ему руку весьма настороженно, боясь посторонних взглядов. Гарри показалось, что преподаватели смотрят на него не с укором, а с какой-то жалостью, как-будто неизбежность чего-то пугала их. Профессор Флитвик, видимо не в силах отвлечься от мыслей, аппарировал прямо на голову Поттера, чем вызвал смех Паркинсон и Малфоя. МакГонагл даже пожертвовала в фонд Гриффиндора пять лишних баллов, когда Гарри с грехом пополам превратил три куска глины в небольшой духовой оркестр, так и не издавший никакого звука. Хогвардс словно замер, ожидая от Мальчика-Который-Выжил каких-то действий. Послеобеденная беседа с Сириусом произвела на Гарри странное впечатление: крестный не ругался, не метал гром и молнии, однако в словах было искренне разочарование и боль, которую тот даже не пытался скрывать. Сириус, конечно, деликатно выслушал сбивчивые слова крестника, но сделал это просто из вежливости, как-будто все для себя решил заранее. Гарри уже знал, что в Хогвардс прибыли Молли и Артур Уизли, но профессор Дулифф не пускал Поттера в свой кабинет, где, судя по всему, и находился Рон. Гермиона старательно скрывала свое настроение, но удавалось ей это не слишком хорошо, поскольку ложка за обедом все время пролетала мимо тарелки.

- Колин, передай булочку, - Гарри машинально подвинул апельсиновый сок.

- Рядом с тобой, справа, - не шевелясь ответил Криви и отвернулся, чтобы Поттер не видел его лица.

- Ах, да, точно… - рассеянно пробормотал Гарри и привстал, чтобы дотянуться до блюда.

Шмяк! Два кожаных мешка с монетами плюхнулись в отодвинутую гаррину тарелку с супом, обдав брызгами его мантию и рубашку. Над столами Гриффиндорцев повисла тишина, студенты молча уставились на близнецов Уизли, еле сдерживающихся, чтобы не броситься в драку.

- Твой вклад, Поттер, и проценты за несколько лет вперед, если будет дополнительная прибыль – получишь ее переводом в Гринготс-банке, - сквозь зубы процедил Фред.     

- Мне не нужны эти ср…ные деньги, - Гарри медленно отряхивался, стараясь не привлекать внимание остальных факультетов. – Можешь их выкинуть.

- Ах, ср..ные? – Фред бросился вперед, но Джордж и Симус сгребли его в охапку и потащили назад. – Если ты, мразь, хоть близко подойдешь к Рону, я тебе вырву твою ср..ную правую руку и заставлю ее сожрать!

- Фред, ты обещал матери… - Чарли уже подбегал на помощь Джорджу и Симусу.

- К черту этого Поттера с его геройством и спасительством волшебников, к черту этого Дамблдора, который не видит дальше своей старой бороды, придурки паршивые, ты еще пожалеешь, гадина, ты… - Фреда уже вытащили из зала и увели в больничное крыло. Гарри никогда не видел вечно веселого и дружелюбного близнеца в состоянии истерики – наверное, вчера с ним было тоже самое, когда Уизли нечаянно сорвал  Амулет Драко, поэтому и ни в чем не обвинял Фреда. Деньги так и остались лежать на столе, пока Гермиона тихонько не забрала их в башню Гриффиндорцев. Профессор МакГонагл упавшим голосом сообщила, что Гарри должен подойти к тем часам в зал заседаний ученического совета школы, тихонько попросив держать себя в руках при разговоре. Он тихо проскользнул в спальню и сел на кровать, Симус и Невилл деликатно вышли, чтобы дать возможность ему побыть одному. Гарри закрыл глаза и тихо застонал. С самого утра он перебрал тысячи вариантов разговора с Роном, нашел много способов убедить его в своей невиновности, рассказав о своих страхах и снах, Гарри почему-то казалось, что все произошло не с ним и не сейчас, словно можно открыть глаза и сказать, что это всего лишь ночной кошмар. Почему Рон скрывается от него, неужели не может набраться храбрости бросить в глаза слова упрека и ненависти? Так было бы легче. Гарри посмотрел на маленький перстень и тихо спросил: «Как бы ты поступил, отец?».

Кто-то тихо сел сзади и осторожно положил голову ему на плечи.

- Гермиона, я хочу побыть один, прости, - Гарри даже не шелохнулся.

Это не слишком умная мысль, Поттер.

Что ты знаешь, Драко? Что ты знаешь и не говоришь мне?

Только одно – случайное стечение обстоятельств. Тебя не выгонят из школы, уверен.

Разве дело в этом? Я чувствую, что Рон связан со всеми этими странными событиями. Что он мог вчера увидеть на поле? Или это какая-то хитроумная уловка?

Джинни бы почувствовала, если Уизли связался с темными силами. У меня есть догадка, но я не уверен.

Скажи мне, Драко, у меня нет сейчас ближе человека, чем ты.

Идем, Гарри, я провожу тебя в зал.

Путь показался Поттеру вечностью, ноги передвигались так медленно, что каждый шаг занимал несколько минут. У Гарри не было страха или злости, его наполнила пустота и равнодушие к себе. В зале уже все собрались – Артур сидел около профессора МакГонагл, тихо перешептываясь с Флитвиком, Чарли смотрел в окно, словно пытаясь увидеть решение проблемы, Фред и Джордж злобно уставились на Гарри, готовые в любой момент кинуться и растерзать его. Сириус с Нарциссой стояли около Дамблдора с серыми лицами и бросали отчаянные взгляды на Молли, вытиравшую набегающую слезу.

- Давайте начнем, - Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри и похлопал рукой по столу. – Вы все прекрасно знаете, по какой причине мы собрались. В адрес руководства школы поступило заявление от профессора Чарли Уизли, в котором мистер Поттер обвиняется в жестокости по отношению к своему сокурснику.

Чарли опустил голову и вздохнул:

- Вы знаете, директор, что мне это было трудно, однако это не первый случай конфликта между студентами, который заканчивается подобного рода инцендентами. Поскольку профессор МакГонагл не желает обращать на это внимание, мне пришлось пойти на этот шаг и написать заявление.

- Семья Уизли настаивает на отчислении мистера Поттера? – спокойно спросил Дамблдор.

- Да! – хором ответили близнецы.

Молли вцепилась в носовой платок и нервно вздрогнула, Нарцисса вжалась в стену и закрыла глаза.

- Может, мальчиков разъединить? – с надеждой спросил Артур.

- Тебе известно, что это невозможно, шляпа-распределительница направила их на один факультет, - Альбус покачал головой. – Молли?

Миссис Уизли молчала, Гарри видел, что она сдерживается из последних сил, чтобы не расплакаться. Флитвик заботливо предложил ей чистый носовой платок и снял колпачок с головы – это говорило о его крайнем расстройстве.

- Предлагаю снять с факультета баллы, - Гарри не заметил сидящего в углу Снейпа, который лениво перебирал подол своей мантии. – Ничего же не случилось непоправимого, оба пребывают в прекрасном здравии.

- Вас это не касается, уважаемый, - Фред вскочил с диванчика. – Я вообще не понимаю, какого черта вы тут делаете. Не пойти ли вам к своим слизеринцам, чтобы научить их очередной гадости? Чего это вы бросились защищать Поттера?

- Северус, не отвечайте, - Дамблдор даже не повернулся в сторону близнецов. – Еще одно слово, мистер Уизли, и вы больше не переступите порог Хогвардса.

Джордж тихонько встал перед Фредом и спокойно произнес:

- Плевать на этот Хогвардс вместе с вами, если вы не можете создать нормальную обстановку. Нашего брата, Рональда, два раза жестоко избили, а вы делаете из этого цирк, собрав заседание. Хотите разжалобить нашу мать и оставить Поттера? Бога ради, только что будет в следующий раз, профессор МакГонагл? Рона привезут в упаковке из-под навозной бомбы или школа выделит деньги на памятник, чтобы замять вашу слепоту? Если есть хоть одна причина, оправдывающая Поттера, назовите ее.

Гарри видел, что Минерва готова разразиться грандиозным скандалом, услышав подобное из уст своего выпускника, но Джордж не обратил никакого внимания на нее:

- Мы ждем, профессор Дамблдор. Обещаем не переступать порог этого Хогвардса, но в данный момент вы не можете указать нам на дверь, пока решение об отчислении Поттера не принято. Назовите эти причины, если они есть.

- Вы правы, мистер Уизли, - Дамблдор строго посмотрел на Джорджа. – Только я хотел бы, чтобы мистер Поттер сам их назвал. Сделайте это, Гарри.

Альбус бросил проникновенный взгляд на него, и Гарри все понял.

- Есть ли причины, оправдывающие мой поступок? Не знаю, не уверен, - было видно, как близнецы хмыкнули, - мы с Роном знакомы семь лет, и все эти годы я прекрасно помню нашу с ним дружбу. Знакомство в поезде, поиски философского камня, тайная комната – да много чего. У меня никогда не было родителей и настоящей семьи, Гермиона и Рон заменили мне ее. А миссис Уизли всегда считала меня сыном, за что я благодарен ей. Рон стал мне как брат, которому я мог доверить самые сокровенные мечты, не боясь быть неправильно понятым. У меня появился крестный, затем названный брат, которого я люблю и перед которым несу ответственность за его жизнь. Рон стал отдаляться от меня, не знаю, почему. Возможно, мы просто выросли и стали по-другому смотреть на вещи. Я только что обрел семью, стараюсь забыть потерю своих родителей и Рону, как никому другому, известно, как это тяжело – он часто сидел на моей кровати, успокаивая меня по ночам. И мне больно и стыдно за свою глупую агрессию, когда Рон без зла рассказал, что видел… родителей. В последнее время он все время говорит загадками, давая повод сомневаться в нашей дружбе. Но если  понадобится, я  отдам свою жизнь за него, и вы это знаете. Не страшно, если будет принято решение отчислить меня из школы, я боюсь, если Рон сам скажет, что не хочет больше меня видеть.

Молли больше не сдерживалась, слезы катились по ее щекам, падая на дрожащие от услышанного руки. Фред и Джордж заметно стушевались – им прекрасно было известно об Амулете жизни Драко, и они видели, как Рон глупо прозевал бланжер, про видения брата услышали впервые. И, прежде, чем Дамблдор успел сказать что-либо, дверь распахнулась, и в зал вбежал Рон, следом за ним вошел Драко.

- Вы с ума сошли! – еле переводя дыхание прокричал Уизли. – Прекратите немедленно! Я не хочу, чтобы его отчисляли.

- Какого черта вы здесь делаете, - Снейп сорвался со стула и побежал к Рону. – Немедленно убирайтесь.

- Гарри! Я тебя никуда не пущу! – Рон загородил его спиной. – Директор, скажите им всем, вы же знаете правду! Скажите…

Гарри почувствовал, что его ноги подкашиваются, сознание медленно уплывало, но прежде, чем он упал, Рон сунул ему в руку два маленьких маггловых магнитика и крепко зажал их в его ладони.

- Ты поймешь, Гарри, я знаю, это все очень просто… - Уизли не успел закончить, как Снейп подхватил бьющегося в истерике Рона и поволок его из зала.

глава 8
«ПРОСЬБА»

В Гриффиндорской башне наконец-то наступила относительная тишина, из спален начали доноситься привычные для такого времени суток легкие посапывания и посвистывания студентов факультета, перемежавшиеся с тихим бормотанием во сне. Симус, только что проверивший все комнаты для мальчиков, устало растянулся на своей кровати, недовольно окрикивая самого громкого храпуна старшеклассников – под паровозные звуки ДолгоПупса заснуть было просто нереально. Невилл машинально перевернулся, что-то бормоча о корешках и котелке, явно сражаясь во сне с ненавистным ему профессором зельеделия, и замолчал. Финниган недовольно посмотрел на свои часы: «Волшебные стрелки» показывали уже почти час ночи, из-за этого придурка Малфоя весь Хогвардс поднялся на ноги, и успокоить первокурсников, так страстно мечтающих, чтобы с Драко было «не все хорошо», удалось лишь угрозой снять баллы с собственного факультета. Симус прислушался, в холле оставались еще Гермиона и Джинни, шепотом обсуждавшие происшествие с Малфоем – по отдельным доносившимся до него фразам, Финниган понял, что обе пребывают не в самом лучшем настроении и очень расстроены. Симус сам не мог понять, радоваться ему или огорчаться, с Драко они никогда бы не смогли общаться, взаимная неприязнь у них навсегда укоренилась в характерах. Но быть так глупо атакованным в Хогвардсе, причем явно со спины – такого бы староста факультета не пожелал бы никому. Когда Финниган оттолкнул от Драко обезумевших Уизли и Поттера, он увидел выражение лица Малфоя – бледное, испуганное, в глазах вместо привычного холода застывший взгляд смертельного ужаса. Было совершенно очевидно, что против Драко применили сногсшибательное заклятие, однако застывшим в оцепенении студентам почему-то не приходило на ум использовать свои палочки. «Эвергин», - наклонившись к Малфою прошептал Симус. Тот чуть дернулся и схватил его за ногу, чуть слышно хрипя: «Помоги мне». Уже потом Снейп будет орать на учащихся, не способных помочь товарищу в экстренной ситуации, снимать очки со всех подряд и трясти Поттера с требованием объяснений, но тогда Финниган еще долго стоял около лестницы, вспоминая два слова Драко. «Черт», - пробормотал Симус, переворачиваясь на спину. – «Теперь еще не хватало стать сентиментальным и побежать утирать нос Малфою, как Уизли с Поттером. Еще бы и этих двух болтушек снизу с собой забрали» – с этой мыслью, бросив в начинающего опять похрапывать Невилла свитком с решенной по арифмантике задачей, Симус уснул.

Гермиона в последнее время мало общалась с Джинни, тратя свободное от учебы и выполнения обязанностей старосты время на постоянное примирение Рона и Гарри, отчаянно переживая за них обоих. Да и особыми уж подругами они не были, Джинни когда-то была безумно влюблена в хмурого темноволосого мальчика с маленькими вечно разбитыми очками, потом, к великому облегчению, в ее жизни появился Драко. Иногда она очень завидовала им: Малфой всегда был очень галантен, тактичен в выражениях, сдержан в эмоциях, что не мешало ему показывать свои чувства к Уизли. Один раз Гермионе случайно пришлось увидеть их в Северной башне, после чего с красным лицом она вернулась к профессору МакГонагл, потеряв при этом половину зачетных пергаментов факультета – никогда бы не подумала, что Малфой может быть таким страстным.

- А тебе он нравится? – Гермиона, видимо, последнее предложение произнесла почти вслух. Джинни испытывающе поглядела на нее.

- Драко – брат Гарри и… - староста запнулась на полуслове. Конечно, Малфой ей нравился, но она не собиралась обсуждать это с его подружкой.

- Я не про это, - Джинни встряхнула головой. – Он нравится тебе как парень?

- Вы с ним гораздо больше подходите друг к другу, - Гермиона начала сердиться на Уизли. Гарри в ее представлении был единственным человеком, с которым она могла бы связать свою жизнь. Чувство, которое началось как дружба одиннадцатилетних детей, прошедшее не одно препятствие, закаленное в огне душевных мук. переросло в огромную любовь. Чувствовать Гарри рядом, вдыхать аромат его растрепанных волос, поправлять и чинить его очки, говорить ему каждое утро «любимый» - для Гермионы это было как необходимость, как дыхание. Потерять его значило бы – потерять свою жизнь. Но где-то рядом с Гарри всегда стоял Драко, словно маленькое привидение ее чувств. Гермиона тут же вспоминала шкафчик в особняке Малфоев, горьковатый перечный аромат, жаркие объятия Драко. От этих воспоминаний у нее всегда кружилась голова, и появлялось какое-то чувство вины, она старалась тут же отогнать эти воспоминания, но маленький чертенок в ее душе рисовал образ Малфоя на заднем плане портрета Гарри.

- Я знаю, - как сквозь пелену до нее донеслись слова Джинни. – Для меня Драко, как для тебя Гарри. Они оба очень смелые и храбрые, готовые отдать все самое дорогое за наше с тобой счастье. Но иногда мне становится страшно: сможем ли удержать нашу любовь?

- Ты любишь его? – спросила Гермиона, внимательно разглядывая лицо Уизли.

Глаза Джинни наполнились слезами, тихо капающими на бледные от усталости щеки – она любила Драко, боясь  когда-нибудь потерять его или сделать ему больно.

- У вас все получится, - Гермиона осторожно заглянула в заплаканные глаза Уизли. – Драко любит тебя, дай ему возможность понять и осознать свое чувство, не лишай его этого.

Джинни отвернулась, по задрожавшим плечам было видно, как беззвучный стон ее души не мог найти выход. Почему Драко, такой нежный и ласковый еще вчера, сегодня отшвырнул ее руку и потребовал больше к нему не подходить? Что же случилось?

Драко лежал в своей кровати, мысленно удивляясь, как ленивое чувство блаженства сковало его тело. Не хотелось ни переворачиваться, ни открывать глаза, даже думать – словно сознание отчаянно боролось с миром грез и снов. Малфой всегда поднимался по утрам с огромной неохотой, ругая про себя чертовые распорядки Хогвардса. Но в глубине своей души Драко понимал, в чем заключается его злость и раздражение – только ночью он был самим собой, со своими мыслями и переживаниями, любовью и страхами, просыпаясь по утрам, ему приходилось вечно надевать холодную маску отчуждения и холода, за которой можно было скрыть свои подлинные чувства. Когда-то Поттер его спросил: «Зачем?». Драко не стал тогда отвечать, но по вечерам, оставаясь с собой один на одни, слова Гарри всплывали в сознании, отодвигая сон на заднюю линию. Малфой-старший – Драко редко теперь называл его отцом – постоянно твердил, что ненавидеть гораздо легче, чем любить, привязанность к другому дает тому шанс управлять и манипулировать собой. Проще никогда быть никому и ни в чем не обязанным, заставлять людей держаться на расстоянии, рассчитывая и предугадывая их возможное поведение холодным и ясным умом. В их доме никогда не было теплоты – ледяной туман равнодушия и отчужденности сковывал  владения Малфоев. Воспитанный на таких отношениях в их семье, где каждый жест, слово, взгляд мог быть расценен глупое и опрометчивое проявление сентиментальности, Драко не без удивления наблюдал за другими детьми – тем не приходилось что-либо скрывать, они не стеснялись и не боялись улыбаться, прыгать от восторга, плакать от обиды или досады. Когда он интересовался у Люциуса, почему ему нельзя делать так же, тот надменно повторял одну и ту же фразу: «Ты – Малфой. И у тебя нет выбора». Следом за этим всегда шло наказание, жестокость Люциуса не знала границ даже к сыну, а слезы боли Драко приводили того в еще большую ярость. Нарцисса, глядя на маленькое истерзанное побоями тело своего сына, всегда молчала, сдерживая в себе порыв обнять его и пряча глаза от катившихся слез. «Мама…», - Драко тянул к ней свои ручки, но та лишь испуганно оглядывалась на дверь и тихо шептала: «Будь сильным, сын. Сдерживай свои эмоции». И он научился. Драко не смог, да и не хотел, убить в себе невостребованные никем чувства, но научился прятать, прятать так глубоко, чтобы никто и никогда не увидел их проявлений. Так стало легче жить, общаться со сверстниками, разговаривать с родителями – Драко научился быть равнодушным ко всему, даже к себе. И то, что иногда он переставал сдерживать свои эмоции, по-настоящему его пугало, заставляя каждый день возвращаться в опостылевший ненавистный холодный домик его души и прикрываться ледяной маской полного отчуждения. Догадывались об этом только два человека – его брат и Джинни, но и им Драко редко когда мог показать свое настоящее истинное лицо – когда носишь что-нибудь очень долго, оно обязательно с тобой сольется и станет вторым я. Именно это «я» и оттолкнуло сегодня Джинни от него, заставляя Малфоя так себя повести.

Драко лениво приоткрыл глаз, сквозь маленькую щелку увидев две неясные фигуры в темной пустоте его спальни, которые почему-то были одеты в гриффиндорские плащи – по правилам Хогвардса, учащимся одного факультета не разрешалось посещать другой без специального разрешения декана или директора школы. В таком случае, что эти Гриффиндорцы делали в его спальне?

Поттер, черт возьми, что ты тут делаешь?

- Очнулся, - радостный крик Гарри чуть не перебудил половину Слизерина.  – Мы уж думали, придется ждать до утра.

- Можете подождать, - Драко, не понимая почему, огрызнулся. – Я еще не выспался, интервью дать не смогу. Кто там с тобой маячит? Грейнджер?

Это Рон, Драко.

- Вот только его здесь не хватало! – Драко моментально очнулся от полусладкой дремоты и резко подскочил на кровати. – Решили устроить массовое паломничество в мою спальню? И почем торгуете билетами на ночной сеанс?

Гриффиндорцы смутились, на часах действительно было уже давно за полночь, и, хотя Снейп и упросил мадам Помфрей  оставить Драко в своей спальне, та настаивала на полном спокойствии и полноценном отдыхе ее пациента, не беспокоя его до утра. Выражая свое неудовольствие взглядом, в глубине души Малфой был рад присутствию Гарри и… Рона. Черт, Рон почему-то вдруг перестал раздражать Драко, заставляя при виде него сразу же вспоминать Джинни – в конце концов, если их мечтам суждено будет сбыться, они станут… м-м-м родственниками с этим долговязым и рыжим Уизли. Но ведь показывать это вовсе не обязательно, правда?

- Мы сейчас уходим, - Гарри и Рон тихонько приблизились к нему. – С тобой все нормально?

Драко смутился – Поттер, задавая этот вопрос, всегда с братской преданностью вглядывался в его глаза. Рон тоже встревожено смотрел в его сторону.

- Если вы тут не собираетесь ночевать, - Малфой чуть покачал головой, - то нормально. Кровать всего одна, а спать на пижамке я больше не хочу, Поттер. К тому же, Уизли придется караулить рассвет – фокус с аппарацией больше не пройдет…

- Мы не собираемся тут ночевать, - нетерпеливо перебил Рон. – Нас ждут Гермиона и Джинни, которые очень волнуются за тебя – мы пообещали принести им с собой хорошие новости. Расскажешь, что произошло?

- Откуда мне знать, - Драко явно сам не знал всех ответов на вопросы. – Просто спускался вниз, чтобы… передать Филчу новое расписание занятий учащихся, потом…

Драко досадливо поморщился и потер бедро:

- Какого черта? – Малфой нахмурился.

- Ты не видел лица? – Поттер не обратил никакого внимания на последнее замечание брата.

- Послушай, Гарри. – Драко уже всерьез начал злиться. – Мне уже не десять лет, и, учитывая наши с тобой возможности и реакцию, у придурка, который применил Сногсшибательное заклятие, не было бы никаких шансов, видь я его лицо. Узнаю, чьи это проделки – заставлю пересчитать все ступеньки этой чертовой лестницы. И давайте, дуйте в свой Гриффиндор – поговорим обо всем завтра, не хочу, чтобы от вашего любопытства у меня назавтра появились круги под глазами.

Драко демонстративно шлепнулся назад в постель, повернулся спиной и недовольно забубнил что-то себе под нос. Рон осторожно потянул Гарри за рукав, кивая в сторону двери и показывая глазами на плащ. Уже подойдя к двери и тихонько ее открывая, они услышали, как Малфой шепотом окликнул Уизли:

- Эй, рыжеволосый, задержись-ка на минутку.

Гарри недовольно уставился на Малфоя, но, не выдержав хмурого взгляда брата, прикрыл за собой дверь и стал молчаливо вслушиваться в тишину Слизеринского холла, пытаясь узнать, о чем говорят эти двое. Но Рон и Драко общались шепотом, поэтому до Поттера не долетело ни одного слова.

- Твой совенок не мог тебя найти и бросил мне это, - Драко тихо вытащил из тумбочки измятый кусочек пергамента, зажатого в руке при падении с лестницы. – Это то, о чем я подозреваю?

На пергаменте было всего несколько слов: «Мы с вами никогда не встречались, это ради вашего же блага. Надеюсь, вы поняли, о чем речь». Подписи не было.

- Нет, это никак не связано, - Рон покачал головой. – Не бери в голову, а то начну думать, что ты начинаешь переживать за меня.

- Не говори ерунду, Уизли, - Драко и виду не подал, как Рон был близок к истине, и, замявшись, добавил, – передай мои извинения Джинни, я… Ну, в общем, она поймет,… должна понять…

Тот тихонько кивнул и направился к двери.

- Эй, Уизли, ты не в курсе, кто меня переодевал? – Драко взглядом показал на свои шортики.

Рон густо покраснел и выскочил из спальни, чуть не столкнув Поттера с лестницы.

- Гарри, ничего особенного, честно. – Рон решил предвосхитить вопрос друга. – Хоть ты и обещал не спрашивать, могу заверить - чья-то глупая шутка…. И почему, Поттер, ты так срочно понадобился Дамблдору? Мне не пришлось бы…

По пунцовому лицу Рона Гарри понял, о чем речь: в спальню Малфоя, помимо мадам Помфрей, Дамблдор пустил только Снейпа, Поттера и Уизли. Учитывая возраст пациента и его почти бессознательное состояние, врач попросила переодеть Малфоя кого-нибудь из мужчин – на порванной вокруг бедер мантии запеклась кровь. Снейп брезгливо вышел, Дамблдор увел Гарри в угол и тихо о чем-то расспрашивал, поэтому Уизли и пришлось с красным от смущения лицом стаскивать с Драко одежду вплоть до…

- По крайней мере, ты теперь можешь не волноваться за Джинни, раз у Малфоя там все в порядке, - хихикал Поттер, поднимаясь по лестнице в башню Гриффиндора и обнимая бросившуюся на его шею Гермиону.

Профессор МакГонагл редко видела Дамблдора настолько растерянным: с момента произошедшей с Драко неприятности тот почти не произнес ни слова. Директор молча уставился на камин, тихонько рассуждая, видимо, сам с собой. Палочки учащихся были проверены в течении одного часа – никто из студентов в этот день не применял сногсшибательного заклятия. Даже Пивз, обожающий подобные падения студентов с лестниц, под строгим взглядом Кровавого Барона качал головой в ответ на вопрос, видел ли кого-нибудь постороннего в помещении школы. От картин вообще толком ничего не добились, дамы только хлюпали носами и прикладывали платочки к глазам, жалея «бедного мальчика», а пожилые профессора делились воспоминаниями о мерах наказания в бытность их жизни – в конце концов, на них махнули рукой и наложили временное заклятие беззвучия. Филч, в ведении которого находились коридоры и помещения в любое время суток, отчаянно пытался допросить миссис Норрис, но та лишь лениво зевала, всем своим видом показывая полное равнодушие к своему хозяину и его проблеме. Словом, складывалось ощущение, что Драко наложил заклятие сам на себя, решив, таким образом, немного повеселить гриффиндорцев, но тогда почему у него были такие смертельно испуганные глаза? И этот вырвавшийся стон, направленный к Финнигану явно не делал Малфоя шутником.

- Профессор Дамблдор, - МакГонагл решила нарушить молчание, воцарившееся в кабинете, - вы не считает, что в связи с последними странными событиями руководству школы необходимо принять меры предосторожности?

- Я не думаю, Минерва, что это может касаться всех учащихся Хогвардса, - Дамблдор словно очнулся от раздумий. – Это может привлечь к школе совершенно ненужное внимание со стороны родителей и некоторых представителей министерства, вы ведь прекрасно знаете, чего нам стоило отстоять нашу школу в последние годы – несколько раз она была на грани закрытия.

МакГонагл удивленно подняла брови вверх, меньше всего она ожидала услышать такие слова от Альбуса, всегда ставившего жизнь и здоровье учеников превыше рейтинга школы во всемирном каталоге «Лучшие образовательные колдовские учреждения», и никогда не огорчавшегося из-за отсутствия Хогвардса на первой строчке.

- Нет, коллега, вы меня неправильно поняли, - Дамблдор чуть усмехнулся. – Я имею виду, что события не коснутся всех учащихся нашей школы. А за некоторыми с удовольствием присмотрит профессор Дулифф.

- Альбус, вы полагаете, что маггл способен защитить их от возможных неприятностей? – с сомнением покачала головой Минерва. – Я, конечно, очень уважаю профессора Дулиффа и его разработки, но в большинстве случаев, он сам беспомощен. Взять хотя бы эту историю с Финниганом…

Она не успела договорить, как в камине вспыхнуло зеленоватое пламя, и чей-то голос попросил связи с профессором Дамблдором. После утвердительного ответа появилась голова Шизоглаза Хмури, сердито поглядывающая на директора.

- Где тебя носило, Альбус? – старый аврор предпочитал называть Дамблдора без регалий. – У меня пара новостей, завтра об одной из них ты сможешь прочитать в этой дурацкой газетенке.

Дамблдор мельком увидел какой-то смятый клочок бумаги, очень похожий на издание «Волшебные сенсации».

- Во-первых, - прорычал Хмури, - мы установили экземпляр книги, из которой выдирали страницу, боюсь, принадлежит она нашему с тобой хорошему знакомому - пока этот бездельник молчит, но завтра я развяжу ему язычок. А во-вторых, отмечены первые появления зомби среди магглов, Альбус. Их полиция, совместно с нашими аврорами, прочесывают кварталы в поисках, есть подозрения, что была попытка реинкарнации животного – на всякий случай, труп зверька пока находится на экспертизе в медицинской лаборатории Министерства.

- Есть хоть какие-то сведения о похищенном экземпляре? – голос директора чуть дрогнул.

- Увы, ничего, - Шизоглаз злобно стиснул зубы. - Я бы на твоем месте предпринял бы меры безопасности для учащихся, хотя бы негласно. Хогвардс вечно попадает в поле зрения ненормальных колдунов, словно магнитом их тянет к вам.

Голова пропала, Дамблдор откинулся назад и тихонько повернулся к МакГонагл. Та растерянно поправляла очки, словно пытаясь переварить только что услышанное от Хмури.

- Кажется, началось… - Директор чуть сдвинул брови. – Боюсь, Минерва, вы правы насчет студентов. Давайте-ка обсудим кое-какие вещи…

- Альбус, неужели все это может повториться? – МакГонагл нервно хрустнула пальцами. – Я имею ввиду…

- Вольдеморта? – Дамблдор закончил за нее фразу и покачал головой. – Нет, Минерва, ему уже вряд ли поможет и кровь единорога, и «НЕКРОНОМИКОН». Его плоть и кровь уничтожены окончательно, душа отправлена туда, откуда никогда ей не вернуться, ведь это даже не ад – это вечное забвение, в котором тот обречен существовать без силы и без своих способностей, вечная тишина и одиночество. Но беда волшебного и маггловых миров не в одном Вольдеморте – таких убийц как Риддл очень много, они ждут своего часа и наносят удар в тот момент, когда его вовсе не ожидаешь. Мы все несколько расслабились после уничтожения угрозы со стороны Вольдеморта, но жизнь продолжается, и никто не давал гарантий, что не появится новый зверь.

МакГонагл грустно кивнула головой и достала свой волшебный блокнот.

- Да нормально все с вашим драгоценным Драко,  - Рон устало отмахивался от приставшей к нему Джинни. – Тебе велел кланяться и передавать свои искренние извинения.

Джинни как-то странно выдохнула и тут же убежала к себе в спальню. Дождавшись, когда Гермиона наобнимается, Гарри и Рон поднялись и молча плюхнулись на кровати. Симус, проснувшийся только для того, чтобы не совсем цензурно обругать их за возвращение в такой поздний час, швырнул в ДолгоПупса тапочкой и снова засопел. Рон тоже почувствовал усталость и, хмурясь, стаскивал с себя брюки. Оба машинально пожелали друг другу спокойной ночи и задернули занавески. Прошло минут пять, Гарри уже слышал легкое посвистывание Уизли, но сознание Поттера и не думало отключаться, проигрывая в воображении события ушедшего дня.

- Рон, - Гарри забыл, что тот, очевидно, уже смотрит картинки из сна. – А что они делают, когда ты их видишь?

В зеркале сокровенных желаний Поттер неоднократно видел себя с родителями: все трое стояли, обнявшись и тихо улыбались печальному Мальчику-Который-Выжил. Как хотелось иногда перешагнуть по ту сторону зеркала и обнять их, но холодное препятствие всякий раз жестоко отталкивало его от заветной мечты.

- Какие они, Рон? Они улыбаются или хмурятся? – Гарри продолжал задавать вопросы спящему другу. – Как они выглядят, во что они одеты?...

Поттер, прекрати. Твои мысли сейчас совершенно неуместны.

Извини, Малфой, мне немного взгрустнулось.

И ты решил, что это прекрасный повод разбудить Уизли с ДолгоПупсом и поплакаться им в жилетку? Боюсь, они этого не оценят.

По крайней мере, они хотя посочувствовали бы, в отличие от некоторых…

Замолчи, Поттер! Замолчи и оставь Уизли в покое.

Чего ты так за него распереживался? Понравилось, как…

Драко замолчал, но Гарри понял, что сморозил совершенную глупость – в сознании Малфой никогда бы и близко не подпустил Рона к себе.

Извини, Драко, это неудачная шутка.

Ты думаешь, Поттер, тебе одному так тяжело, когда вспоминаешь родителей? Ты расстраиваешься из-за своих мыслей по людям, которых нет давно в живых – это мне понятно. А не задумывался, какого Уизли видеть их почти каждый день, пытаться с ними разговаривать, чтобы понять – что же такого тот должен сделать или передать. Ты избил его в тот же миг, когда Рон честно признался в своих видениях. Какого ему сейчас, если ты сам не желаешь признать очевидный факт, обманывая себя и пиная своего друга за его малейшее напоминание о них. И если ты готов ради своих переживаний разбудить несчастного Уизли, я поднимусь с постели и набью тебе морду. Ты понял меня, ПОТТЕР?

Драко заставил Гарри невольно вздрогнуть, сам он редко задумывался над таким вопросом. Действительно, а какого это, переживать за человека, потерявшего своих близких? Должен ли тот требовать от окружающих сочувствия и жалости, имеет ли он, Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, заставлять мучаться от собственных переживаний других, например, Рона или Гермиону, Драко, который в ту ночь тихо плакал рядом с ним…

Сначала найди ответы на эти вопросы, Поттер, а уж потом буди Гриффиндор…

Драко прав, Гарри уже неоднократно замечал, как заставляет Рона невольно съеживаться, начиная расспрашивать о видениях. Было видно, как тот бессильно опускает руки, не имея возможности объяснить смысл появления Джеймса и Лили, или хоть как-то помочь Гарри. Скорее всего, именно из-за этого последний приходил в состояние холодного бешенства, лишенный права достучаться до смысла появления его родителей – этого состояния Рон панически боялся, сразу же начиная молчать и опускать взгляд в пол.

- Какие они сейчас, мои родители?... – глухим голосом повторил Гарри в последний раз и закрыл глаза. Чей-то тихий всхлип потревожил тишину глубокой ночи, потом еще один, потом еще. Симус, спящий очень чутко и раздраженный непонятными спросонья звуками, с вялой руганью в адрес ДолгоПупса накрылся подушкой. Гарри поднялся и с удивлением выглянул из-под занавески: всхлипы доносились от кровати Рона.

- Ты чего? – озадаченно спросил Гарри, глядя на беззвучно содрогающееся от невидимых слез смешное тело Уизли. Тот единственный в палате для мальчиков старшего курса до сих пор носил пижаму, с каждым днем вырастая из нее до неприличия.  – Маленькому Ронику приснился плохой сон?

- Они улыбаются и смеются, иногда показывают в твою сторону руками, иногда плачут и молча смотрят на меня, иногда говорят, но я не слышу, о чем – их губы двигаются так медленно и незаметно, - Рон поднял лицо и жалобно посмотрел на Гарри. – Прости, я не знаю ключа к отгадке.

Ну и скотина же ты, Поттер.

- Мы найдем решение, Рон, обязательно найдем, - Гарри присел около Уизли и уверенно заглянул в его глаза. – Я обещаю. Только ничего не скрывай от меня и Драко.

- Я бы отдал все свое богатство, чтобы ты хоть ненадолго увидел родителей, - Рон прошептал очень тихо, словно чего-то пугаясь.

«Увидеть родителей,… увидеть родителей…», - эхом повторял в своей спальне Драко, отключая мысленную связь с Поттером. Ну, конечно, почему ему раньше не приходило это в голову, ведь ВСЕ ТАК ПРОСТО!

Малфой небрежно набросил на почти голое тело мантию и выскользнул из подземелий Слизерина. Хогвардс спал, Толстая Тетя даже не открыла глаза, пропуская Драко в башню Гриффиндора. Осторожно приоткрыв дверь в спальню и отодвинув занавеску, он с нежностью уставился на нее – пряди золотистых волос спадали на маленький курносый носик, придавая лицу очаровательно смешное и по-детски невинное выражение. Драко не выдержал и страстно припал к ее губам, жадно притягивая к себе ее лицо.

- Драко? – изумилась она, когда Малфой чуть отпустил свою страстную хватку. –Ты с ума сошел, что ты делаешь в нашей спальне в почти голом виде?

- Джинни, - Драко нежно смотрел в ее глаза. – Я потом тебе все объясню, но сейчас мне нужна твоя помощь – обещай, что не откажешь?

- Надеюсь, это не то, что я подумала, - Джинни чуть смущаясь, кинула взгляд на боксеры Малфоя. – Не самое подходящее для этого место…

- Я хочу, чтобы Гарри увидел своих родителей, - смутился Малфой, запахиваясь в мантию. – Где твой хроноворот времени?